"А Туяр. Тот, кто..." - читать интересную книгу автора

последний день, прихватил дырку наскоро крупными стежками. Он многому
научился - и хорошему, и плохому. Это ужаснуло родителей - они, теперь
такие преуспевающие, такие начальственные каждый день сталкивались с
привычным, не замечаемым им самим, цинизмом уличных мальчишек. И матом
ругнуться мог. Мать не столько занималась домом, сколько продолжала тянуть
и толкать отца вверх. Еще один незыблемый элемент детства - тетка Марка,
неизменный злой гений для мальчишки, за эти три года превратилась в
красивую, но очень несчастную девушку. Hи былой задиристой вредности, ни
подковырок - она стала как служанка в доме брата. Что произошло с ней, пока
она жила на вожделенной площади без них, он так и не узнал: сперва не
получалось, потом не хотелось. Она могла уйти к родителям, к бабуне Лиде, к
деду Коте. Hо почему-то не уходила, жалась на кухне на диванчике. Через год
отец купил ей кооператив. Когда он сказал ей об этом, протягивая связку
ключей, она вздрогнула, словно ей приказали убираться на улицу, прямо в
старом халатике и тапках. Hо переехала уже через неделю - родители отдали
ей почти всю мебель, кроме кроватей. Как-то так получилось, что кровати не
дожили до свалки - сначала покупали стенки, потом люстры, потом стол с
креслами и стульями, шторы, меняли кафель в ванной и туалете, купили
кухонный гарнитур. Каждая новая вещь словно ему на голову вставала - за
этой баррикадой он уже не видел родителей. Его отдали в спецшколу, но язык
не пошел - сказалось интернатское убогое обучение. Единственная отрада была
- кружок поделок из дерева. Он увлеченно искал коряги, очищал, шкурил,
покрывал лаком. Сначала в доме было полно его леших, драконов, сов и
человечков. Потом, вернувшись летом из лагеря, он не увидел ни одной. Отец
отнес их на работу - выбросить всё же не смог. Через полгода отца
продвинули в министерство, и "дрова" остались неизвестно где. Он перестал
заниматься в кружке. Hужно было поступать в институт. А он всё тянул - тот,
что прочили ему родители, не вызывал даже желания книжку в руки взять, а
самому решать было страшновато. Его привлекали разные вещи - но не
настолько, чтобы посвятить этому пять лет учебы. Каким-то невероятным чудом
он узнал об археологической экспедиции, подал документы в архивный и уехал
сразу после экзаменов. Родители не стали дожидаться осени. Однажды в
палаточный городок приехал человек на мотоцикле, велел ему собираться. Он
поверил, что дома случилось нечто важное, почти поверил, но на станции его
встретили родители. Hи упреков, ни ругани - просто его поставили перед
фактом, что они все вместе едут на море. И он ехал в мягком купе, глядя в
окно, чувствуя пустоту, поглощающую мир за пределами его взгляда. Учиться
ему тоже не пришлось - поморщившись, как от неприличного слова, отец поехал
с ним и забрал документы. Его пристроили в отцовском министерстве - что-то
среднее между курьером и автоответчиком. Он ходил на службу в ладном
костюме - как в мундире бесчисленной армии чиновников. Отец поговаривал,
что купит ему машину. Всё время ему казалось, что его родителей подменили -
или он по ошибке попал в другую семью. Однажды он попросил мать испечь
драники. Она только что пришла от парикмахера и готовилась к визиту
маникюрши - держала пальцы в мисочке с каким-то пахучим составом. Он
напомнил ей, как ему маленькому она говорила о волшебной силе сырой
картошки, измазавшись в тесте по локти. Драников пеклось много - целая
кастрюля, зимой часть кидали на балкон и грели потом... Мать выслушала его,
как доклад референта - внимательно и холодно. Через неделю на кухне
возилась Ириша - появились и драники, и другая домашняя еда. Это ужаснуло