"Наталья Михайлова, Юлия Тулянская. Земля Горящих Трав ("Обитаемый мир" #4) " - читать интересную книгу автора

силах выносить позор допросов в измененном состоянии сознания. Он уже решил
для себя: на этот раз окажет сопротивление. Но Сеславин чувствовал, что на
самом деле - не в мыслях, а в действительности - он не сможет переступить
через грань, за которой станет ломать вещи или ударит человека. Когда он
выходил на ристалище во время состязаний по двоеборью, такого ощущения не
возникало. Спасало понимание, что и противник тоже хочет, чтобы Сеславин с
ним состязался. Но агенты и Армилл, разумеется, не хотели, чтобы он ударил
кого-нибудь из них или разгромил лабораторию, и Сеславину казалось, он не
решится переступить через это.
Его зафиксировали в кресле в положении полулежа. Медик ввел сыворотку.
Бесстрастное лицо Армилла стало расплываться перед глазами. Сеславин понял,
что сейчас утратит власть над собой, и этот живой манекен начнет опять
по-хозяйски вскрывать его душу.
Сеславин ввел себя в состояние боевой ярости. Когда-то в древности
воины умели доводить себя до неистовства, удесятерявшего их силы. Это
достигалось с помощью вытяжки из особых грибов или растения "дикий корень".
Но, случалось, подобные силы сами собой пробуждались у человека в минуту
опасности, подавляя болевую чувствительность и страх, мобилизуя все
внутренние ресурсы. С тех пор как Обитаемый мир начал понемногу проторять
путь к биоцивилизации, многие человеческие способности были
усовершенствованы и стали достоянием большинства.
Боевая ярость Сеславина длилась дольше, чем у обычных людей, и он лучше
ей управлял, потому что нарочно должен был отрабатывать ее из-за своего
увлечения двоеборьем. Он сразу блокировал действие сыворотки. Сеславин
напряг руки, и державшие их зажимы медленно разошлись. Он сел и освободил
ноги. Армилл и врач не сводили с него глаз. Двое агентов у дверей жали на
пульты, чтобы вызвать у Сеславина нервный паралич. Но тот, преодолевая
идущий в мозг импульс, задрав голову, схватился за ошейник, рванул и сломал
металлическую полоску. Отбросив половинки ошейника, Сеславин обвел глазами
лабораторию. Агенты вытащили оружие. Парень ощутил взгляд Армилла и
обернулся к нему. Стараясь взять верх с помощью внушения, Армилл приказал:
- Стой! Замри!
Сеславин открыто и яростно посмотрел на него и направился к выходу.
Медики, охрана, сам Армилл, словно оцепенев, не двинулись с места.
Шагая по коридору назад в свою камеру, Сеславин заставил себя
расслабиться, пощупал освобожденное от ошейника горло. Все еще грозный и
счастливый, он с облегчением широко ухмыльнулся: все прошло лучше, чем он
ожидал. Он сломал, кажется, зажимы анатомического кресла, испортил
ошейник-контролер, но не тронул никого из людей, даже ничем не задел их
достоинство. ("Разве что неподчинением, - на ходу думал Сеславин, - но тут
уж они сами виноваты: я им что, покорная жертва?").
Завыла сирена тревоги. Когда с обоих концов коридора выбежали агенты
Ведомства в блестящих серых куртках, Сеславин не стал сопротивляться. Ему
приказали лечь на пол, обыскали и надели новый ошейник. Армилл, бледный как
полотно, шагнул вплотную к нему. Сеславину уже позволили подняться. Глава
Ведомства контроля за соблюдением высшего вселенского принципа сверлил его
взглядом.
- Твое счастье, недоумок, - процедил он, - что ты не натворил больше
глупостей. Ты представляешь, что ты делаешь, щенок?
- Я раньше думал, что нельзя так делать, - откровенно сказал