"Мария Туманова. Райское место " - читать интересную книгу автора

обороте письма уверял, что передо мной Моу-хей. Я поверил письму. Прибавил
газу и попытался угадать, в каком доме обосновался Джейк. Он посчитал, что
сообщать мне такие подробности излишне. За месяц так врос в деревенскую
жизнь, что не пожелал тратить слова, объясняя то, что можно будет узнать у
любого прохожего.
Я боюсь.
Ну все, хватит устраивать панику. Воспоминания о выдумках Джейка ничуть
не лучше фальшивых. Я принял у самого себя ставку в два доллара и поставил
на маленький коттедж под темно-синей крышей. Он стоял за полукругом, но был
виден лучше других, потому что взобрался на холм. Невысокий, плоский, как
дохлая рыба, увал, за которым разлеглись такие же. Первые дома, мимо которых
я проехал (табличка с надписью "Добро пожаловать в Моухей" отсутствовала,
как и большой плакат "Сюда, Уолт!" над крышей Джейка), были неуклюжими
дощатыми постройками, не особо отличавшимися от окружавших их сараев.
Выделялся только последний дом на западном краю полукруга: старое массивное
строение из красного кирпича. Таким домам полагается быть большими,
двухэтажными, с колоннами по обе стороны крыльца. А этот выглядел
прихлопнутым сверху и со всех четырех сторон. Раздавленная черепаха, так что
люди, копошащиеся в нем, - не больше чем могильные черви. Услышь хозяин мои
мысли - вот великолепный шанс получить в зубы.
За полукругом по правую сторону от меня точно по прямой выстроились еще
четыре дома. По левую - три. Расстояние между ними позволяло, не тревожа
соседей, устраивать семейные скандалы и бурные праздники, на которых поет
лишенный слуха, но наделенный могучим басом дядя Уилл. Вбитые в землю колья
обозначали границы участков, с которых хозяева уже сняли урожай овощей. На
вялой ботве, сложенной в кучу на краю ближайшего огорода, я увидел пятнистую
дворняжку. Собака подняла голову, но решила, что лая я не стою. Дрыгнула
лапами, перевернулась, на миг выставив плешивый розовый живот с отвислыми
сосками, и снова задремала. Шум мотора ее не интересовал. Привыкла к
тракторам, что ей мое скромное городское гудение?
Все это время я механически держал курс на дом с синей крышей; одолел
пологий подъем и остановился перед синей (остатки краски не пропали)
калиткой, уверенный, что сейчас из дома выйдет Джейк. Вместо него на пороге
возникла тощая женщина с выпученны-ми зелеными глазами. Зеленый цвет глаз
считается очень сексуальным, потому что никто, специализирующийся на
описаниях секс-бомб, не видел этой женщины. Она подходила и с каждым шагом
набирала очки в соревновании "Испугай меня". Широкое веснушчатое лицо и нос
широкий, с плоской переносицей. Кожа загорела неровно, а левая бровь
раздвоена: волоски растут густо, но с середины расходятся вверх и вниз. Там,
где бровь кончается, между "зубцами вилки" не меньше полудюйма. Я не
представлял, что женщина, да еще с такой особенностью, может не выщипывать
брови, но к этим бровям пинцет явно никогда не прикасался. Правда, на бровь
я обратил внимание после того, как заставил себя не смотреть на ее губы,
яркие и мясистые - единственное, что было в этой женщине пышным. Губы
создавали впечатление, что их перелепили на костистое лицо хозяйки с
какого-то другого лица. Помада морковного цвета не делала их
привлекательнее.
Женщина обошла машину и наклонилась к окну с моей стороны. Я опустил
стекло, чтоб услышать грубое:
- Чего надо?