"Юрий Туманов. Босоногая разведка " - читать интересную книгу автора

продвижение. Уж очень часто взлетали ракеты над немецким передним краем.
Часто, нервно стреляли немецкие пулеметы, совсем не так, как в предыдущие
дни. И порою пальба охватывала чуть ли не весь передний край противника.
Не только опытным разведчикам, ротному командиру и Величко - всем, чем
ближе подбирались к немецким окопам, становилось ясно - сегодня придется
очень туго. Двоих уже оттащили назад к ручью.
Под проволокой лежали в непрерывном свете ракет больше часа:
действовать было невозможно.
Коля-Вася еще и не взялись за ножницы, когда приполз связной от
начальника разведки дивизии. Майор Чекмазов приказывал отходить.
И едва они успели вернуться в низину, в воздухе послышался гул
снарядов, летящих с нашей стороны. Выглянув из-за бугра, Величко увидел, как
по окопу, на который они нацеливались, ударил сосредоточенный огонь
артиллерийского дивизиона. Это было непонятно. Сюда могли бить только по их
просьбе, по сигналам ракетами, а они еще и не думали вызывать огонь.
Еще два сильных удара нанес дивизион, куда-то далеко влево от них, а
затем стал бить в самый центр Медвенки.
Ох и всполошились же там немцы! Что же это такое делается?
Связной мог рассказать немного. Но и то, что он знал, не будь они
сейчас на нейтральной полосе, вызвало бы бурю восторга.
Фельдфебель, тот самый, за которым вчера так неудачно охотилась
босоногая разведка, приполз сегодня к нашим окопам и сдался.
"Язык" пришел сам. Сделал он это только из-за того, что вчера
разведчики ворвались в немецкие окопы. Побоялся, верно, что расстреляют за
брошенную им позицию и оружие, за убитых товарищей. Поэтому и перешел. Вот
майор Чекмазов и отзывает разведчиков. Немец уже дает показания, и незачем
лишний раз идти в огненное пекло.
Все было так, как рассказывал, отползая рядом с Величко, связной. Но
было еще и то, что ему неизвестно.
Язык оказался ординарцем командира, только вчера ставшего на огневые
позиции артиллерийского полка, того самого оберстлойтенанта, чей дамский
пистолет так понравился Ледову. Ординарец обязан умереть за командира или
уж, во всяком случае, вместе с командиром. Однако фельдфебель Гросс умирать
не хотел. Ни вчера, когда бежал от разведчиков, ни в ту же самую ночь, когда
вернулся и увидел трупы офицеров, за которых должен был сражаться, не щадя
жизни. Поняв, что его дело плохо, фельдфебель решился. Ему не стоило больших
трудов затаиться на день в укромном ответвлении перепаханной снарядами
траншеи, а ночью переползти нейтральную полосу.
После первого же короткого, прямо в траншее, разговора майор послал
связного к командиру разведроты с приказом отводить группу.
- Костя, прикрой отход разведки, - тут же решительно распорядился он.
Батареи капитана Курочкина открыли огонь по немецким позициям.
Ничего этого не знали разведчики, выходящие из боя.
По ним не стреляли, это было хорошо.
Двое ранены, но и это хорошо - только двое: сегодняшняя ночь стоила бы
большой крови.
И была огромная радость: не зря, значит, билась вчера босоногая
разведка.