"Юрий Туманов. Босоногая разведка " - читать интересную книгу автора

них и врезалась разведка.
- Коля-Вася! - рычит старшина. - Коля-Вася, саперы, боговы дети!
И когда Величко уже видит, как выскакивают из блиндажа и бегут на
огневую те шестнадцать, которых они должны были блокировать на месте, не
выпустить их из блиндажа, тут его осеняет:
- Коля-Вася, вынь мои сапоги!
Величко рывком выбрасывает перед собою прямо на проклятое эмзэпэ
сложенную вдвое плащ-палатку и, вырвав ноги из сапог, босиком бежит по
брезентовой дорожке.
- Коля-Вася!.. - Он больше ничего не может крикнуть, сознание застряло
на этой фразе, а руки, тело, ноги действуют автоматически. Граната летит
прямо к блиндажу, в окоп, в лицо первым из шестнадцати немцев.
Ледов, совсем еще юный разведчик Ледов, тоже босой, стоит уже рядом с
Величко и лупит из автомата сверху вдоль хода сообщения, не давая тем из
гитлеровцев, кто еще не вышел, выбраться из блиндажа.
Кто-то из группы обеспечения, волоча за собою портянки, взгромоздился
на бревна наката и одну за другой швыряет в печную трубу три гранаты. Группа
захвата уже на огневой. Никто из разведчиков не стреляет: не в кого, только
немцы палят вовсю - в ночь, в поле, в белый свет. Им пока неясно, где
противник. Ведь всего три минуты прошло после того, как командир группы
скомандовал: "Вперед!"
Разведчики вытащили из-под бревен разбитой гранатами огневой точки
трупы солдата и ефрейтора. Обыскивают, лихорадочно увязывают в плащ-палатку
немецкое оружие, бумаги, пулемет. Но нет главного - живого гитлеровца, ради
которого они прошли этот смертный путь. Одни трупы.
Каждый из разведчиков тоже может погибнуть сейчас или на обратном пути,
но это уже бесполезно. Задача не выполнена.
- Вот он! - взвизгнул вдруг Ледов и бросился куда-то за немецкие
окопы. - Стой, гад! Хальт! Хенде хох!
Величко огромными скачками обгоняет Ледова. Босые, разбитые в кровь
ноги скользят среди луж. Сзади тяжело дышат разведчики - группа захвата, не
стреляя, несется туда, где зайцем мечется уцелевший в схватке гитлеровец.
Он, пока его не обнаружил зоркий глаз Ледова, надеялся уползти
незаметно. Но теперь, увидев, что его обнаружили, бежит не таясь и, только
опасаясь пули в спину, то и дело меняет направление, скачет из стороны в
сторону. Опытный, видать, вояка.
Но кто же будет в него стрелять, в благодетеля? Он им нужен живой. Это
их мечта - "язык". Ради него они за месяц похоронили одиннадцать товарищей
да трое остались лежать в фашистских траншеях. И вот он, "язык", бежит в
полусотне метров от них. Без единого выстрела мчит за ним группа захвата. И
одна у всех мольба - не наткнись, фриц, невзначай на шальную пулю.
Карпов, выхватив гранату, сбрасывает с нее оборонительный чехол и
встряхивает ее над головою. И не швыряет никуда, бежит, зажав в руке,
занесенной для броска.
- Колька, кидай! Кидай, Колька! - истошно, во все горло заорал сержант
Киченко.
Только по этому обращению сержанта к командиру, которого он никогда
раньше и за глаза не называл по имени, можно было понять, как он взволнован.
Еще не понял никто, что собирается делать лейтенант, но каждый уже
отметил опасность, каждый считает секунды до взрыва, хотя все по-прежнему