"Юлия Туманова. Дежа вю " - читать интересную книгу автора

крохотной попкой в толстенных шароварах, завопит на весь лес: "Ловите меня,
ловите!" - и врежется в братца, мирно пристраивающего снеговику вместо носа
стибренную из маминой сумочки помаду.
Ефимыч кинется их разнимать, но, конечно, ничего у него не выйдет, и
они бросятся в разные стороны - только для того чтобы через минуту снова
повалиться друг на дружку с дикими завываниями.
- Что ты смотришь?! - муж возмущенно ткнет Тину в бок. - Они же носы
расквасят или, чего доброго, шубы сейчас порвут!
- Новые купим, - отмахнется она.
- Тебе лишь бы тратить, - проворчит он. Иногда Тина думала, что мужу не
сорок три, а все шестьдесят.
Хотя, когда она все-таки добралась до дома и на пороге своих роскошных
апартаментов увидала Ефимыча, мелькнула привычная, очень приятная мысль, что
именно ей принадлежит этот мужчина. Солидный, несмотря на аристократическую
худосочность. Интересный, невзирая на некоторое занудство. Родной.
- Где все? - спросила она шепотом у родного мужа.
- Дети передрались, устали и спят. Мама пьет чай, Вероника висит на
телефоне. А ты как?
- Отлично, - с облегчением вздохнула она и скинула ему на руки шубу. -
Пойду в ванную. Принеси мне чего-нибудь пожевать.
- Прямо туда? - уточнил Ефимыч неодобрительно.
- Именно! И Жарова захвати.
Легкое чтиво вроде дамских романов или детективов расслабиться не
помогало. А вот Гошу Жарова Тина читала с превеликим удовольствием. До
классики, конечно, далеко, но среди современных авторов он был единственным,
чьи фразы не вызывали рвотного рефлекса, и смысл был понятен, и герои,
запакованные в увлекательные интриги, выглядели реальными, а их беды,
радости, мысли - созвучны ее собственным. Так что каждую новую книжку Тина
заказывала по Интернету, читала запоем в ванной и за утренним кофе, а потом
не раз еще возвращалась к особенно понравившимся местам.
Хотя возвращаться - плохая примета...
Через полчаса, проглотив начало очередной жаровской повести, удачно
избежав порции мыльных пузырей от мамы и плаксивого рассказа об очередном
"зайчике", не пожелавшем жениться на Веронике, Тина проскользнула в спальню.
Большая стрелка на часах медленно, но верно подкрадывалась к двенадцати.
Несколько мгновений Ефимыч разглядывал жену, которая, зевая, стаскивала
халат, а потом погасил свет.
- Ты что? - вяло удивилась Тина, когда муж, вместо ритуального поцелуя
на ночь, крепко припал ладонями к ее груди, а губами прихватил ухо.
- Ммм... Ты такая сладенькая, такая тепленькая... Я соскучился.
Она довольно заурчала, но все же слегка отодвинулась.
- Ефимыч, - почти жалобно простонала Тина, непрестанно зевая, - мне
завтра вставать рано.
- Завтра суббота! - возмутился он, придвигаясь плотней и тяжело дыша. -
Девочка моя, обними меня.
Она не могла. Даже мысль о том, чтобы совершить хоть какое-то
телодвижение, повергала ее в ужас. Правда, совершив героическое усилие, Тина
закинула руку мужу на грудь... Но это было последнее, что она сделала.
К тому времени, как Геннадий Ефимыч осознал бесплодность своих попыток,
Тина уже крепко спала.