"Юлия Туманова. Богинями мы были и остались " - читать интересную книгу автора

личной жизни она тоже заботилась как могла. Но в этом вопросе наши с ней
точки зрения сильно расходились. Дело в том, что Лелька считала, будто для
меня главное - выйти замуж - и совершенно безразлично, кто окажется
женихом - наследный принц острова Лумумбы или слесарь дядя Вася. Поэтому
поначалу подруга заочно прониклась к Ваньке Баландину интересом и выразила
готовность поспособствовать нашему сближению.
- Авось сделаешь из него человека, - говаривала она, но, разглядев
зверское выражение моего лица, замолкала.
После знакомства с Ванькой подружка затосковала:
- Вот уж действительно экземпляр! Врагу не пожелаешь.
Баландин к тому времени уже пропитался соком любви настолько, что вел
себя просто безобразно. То напивался до беспамятства и пел серенады под
окнами, то являлся со знакомым милиционером и предъявлял мне счет за
моральный ущерб. То плакал, то ругался, а однажды подкараулил меня в
подъезде, залез на подоконник и кричал, что покончит с собой. Я напомнила
ему, что это второй этаж, Ванька тотчас сменил тактику и полез целоваться. В
общем, было бы весело, если бы не так грустно. Честно говоря, я устала от
него настолько, что готова была сдаться. Как в анекдоте про зануду, с
которым легче лечь в постель, чем объяснить, почему ты не желаешь этого
сделать. Но прошлой весной я сидела во дворе, и вдруг над ухом раздался
сочный бас. Стоп, воспоминания об этом прекрасном вечере скоро превратят
меня в восторженную идиотку, но куда деться от них - непонятно. Что бы ни
происходило в моей жизни сейчас, я постоянно возвращаюсь в ту весеннюю
прохладу, и это придает мне сил. Словом, появился Егор, и мысли по поводу
"переспать, что ли, с Баландиным, вдруг отстанет?" тотчас растаяли без
остатка в огненном вихре, закрутившем меня.

***

Прохоренкова я заметила в окне, его сгорбленная фигура маячила в
складках штор, в руках, судя по всему, Яков Павлович держал подзорную трубу.
- Хвоста не привела? - была его первая фраза. Я мысленно возвела глаза
к небу, вопрошая, за что мне все это. Прохоренкову было семьдесят шесть, но
даже это не оправдывало его, - например, мой дедушка до восьмидесяти
оставался вполне нормальным и даже умудрялся изменять бабушке. У Якова
Павловича жена умерла несколько лет тому назад, - наверное, это несчастье
так сказалось на нем, хотя его соседи по коммуналке уверяли меня, что
Прохоренков страдал манией преследования и раньше. В любом случае мне
приходилось несладко.
- Ну что, Яков Павлович, вы готовы?
- Всегда готов, - серьезно ответил он, и мне показалось, что его рука
сейчас взметнется к воображаемой пионерской пилотке.
- Тогда поехали.
Накануне мы договорились еще раз съездить в квартиру, которую собирался
покупать Прохоренков, старик настоял, чтобы я предварительно заехала за ним,
беспокоясь, что сам он не найдет нужный дом. Маразм, конечно, поставила я
диагноз, учитывая, что в этом самом доме мы были уже раз пять. Ну да ладно.
Может, сегодня Яков Павлович созреет для того, чтобы оформить залог. Все его
соседи разъехались, а с ним я возилась уже три с половиной месяца.
Бизнесмен, намеревающийся купить эту коммуналку под офис, терял терпение и