"Юрий Тупицын. Красные журавли" - читать интересную книгу автора

Она кивнула:
- Не понимаете. Самая обычная инерция мышления.
- Что еще за инерция?
- Я же говорю - обыкновенная. Да вы ешьте, Саша. Пока мы доберемся до
лагеря и приготовим обед, времени пройдет немало. Из-за этой самой инерции
первый автомобиль был похож на повозку, фантастические воздушные корабли
рисовали похожими на морские, а Землю помещали в центр мироздания.
- Когда это было!
- А теперь? Будущее представляется вам только в городском,
урбанизированном варианте. Города обычные, города-здания, города-парки,
города подводные, летающие, плавающие, но все-таки гигантские
многомиллионные города - вот архитектурный облик грядущего, верно?
- Верно, - в раздумье согласился Гирин, он и в самом деле не мог
представить себе будущего вне городской схемы. - А вам грядущее
представляется иным?
Дийна ответила не сразу.
- Вы забываете, Саша. - Ее голос прозвучал мягко, но слишком ровно. - Я
живу в грядущем. Наша цивилизация опередила земную примерно на десять
тысяч лет.
Серебряные глаза смотрели на него доброжелательно, но холодновато.
Может быть, Александру лишь показалось это, но он заново и довольно остро
ощутил интеллектуальную дистанцию, отделяющую его от этой девушки.
- Да-да, - пробормотал он, - я понимаю.
У него вдруг пропал аппетит: меканы были слишком сладкими, крем -
неприятно зеленым, у сока он обнаружил легкий, но приметный привкус
плесени. Гирин нехотя пожевал уже просто для приличия и поблагодарил -
сыт! Девушка поглядывала на него сочувственно, однако же и с некоторым
лукавством.
- Вы на меня обиделись? - спросила вдруг она.
Врать Александру не хотелось, он ведь и в самом деле обиделся. Но на
кого? Или на что? Разобраться в этом было нелегко. Нечто подобное он
испытал однажды, случайно попав в компанию асов парашютного спорта, среди
которых были чемпионы мира и континента. К нему, перворазряднику,
отнеслись доброжелательно, но разговор все время шел как-то мимо него - он
не сразу понимал шутки, намеки, его реплики выслушивали с каким-то
подчеркнутым вниманием. Гирин вдруг почувствовал себя чужим и ушел, его
ухода не заметили или посчитали нужным не заметить. Он обиделся тогда, но
не на мастеров-парашютистов.
- Я обиделся на себя, - сказал он Дийне.
Она удивилась:
- За что?
- За то, что я такой отсталый. За то, что у меня большая инерция
мышления. - Он посмотрел на девушку и постарался придать своим словам
шутливый оттенок. - И за то, что способен представить себе грядущее в
одном лишь урбанизированном варианте.
- Это я виновата, - со вздохом покаялась Дийна. - Не сердитесь! Я
иногда делаю глупости, но мне простительно - у меня ведь еще нет аттестата
зрелости?
Она заразительно рассмеялась и поднялась на ноги.
- Однако нам пора в лагерь. - Она покосилась на Гирина и вкрадчиво