"Юрий Тупицын. Шутники" - читать интересную книгу автора

делают это добровольно! Может, это своеобразный акт протеста, вроде
самосожжения земных буддистов? Может быть, религиозный культ, в основе
которого - однообразие легкой жизни? А может быть, жертва по жребию,
которую нельзя не принести?
- А вы зачем здесь? - ответил Лобов вопросом на вопрос.
- Я на посту. Я охраняю своих детей и родителей.
- Каких детей? - не понял Лобов.
- Разве вы не знаете, что иллины наши дети? - с ноткой любопытства
спросил робот.
У Лобова в голове был сплошной туман и каша.
- Так, - сказал он вслух для того, чтобы сказать что-нибудь, - иллины -
ваши дети. А родители?
- Они наши дети и наши родители. Наше прошлое и будущее. Наше счастье и
наша смерть.
Кроется ли какой-нибудь смысл за этими туманными фразами, полными
неразрешимых противоречий? Или это религиозные формулы, которыми
прикрывается отвратительная нагота смерти? Да, люди много веков прикрывали
жестокость мертвым саваном религиозных формул.
- Я вижу, вы не понимаете меня. Мы догадались, вы одностадийны.
Лобов поднял на робота удивленный взгляд.
- Да, одностадийны, - повторил робот, - вы человек. Вы родились
человеком и умрете человеком. А я атер, но умру я иллином.
Лобов смотрел на псевдоробота в немом изумлении.
- Я атер, - продолжал робот, - я живу в океане. Воздух для меня
смертелен, как для вас пустота. Сейчас меня защищает скафандр. Уже
пятьдесят два года я живу в океане. Я строю машины, которые на мелях
океана возделывают почву, сеют и собирают урожай. Я люблю свою работу,
люблю движение и поиск мысли, радость творчества. Но мне мало этого, меня
тревожит и зовет будущее. Во сне я часто вижу небо, зеленую траву и огни
цветов, всем телом ощущаю ветер, дождь и воздушную легкость бега. Я вижу
себя иллином. - Атер ненадолго замолчал. Лобов ждал затаив дыхание, пелена
непонимания медленно спадала с его глаз.
- Однажды я усну и не проснусь, - продолжал атер негромко, - сон будет
продолжаться целый год, тело мое оцепенеет и станет твердым как камень.
Товарищи отнесут и положат меня у берега одного из островов. А когда минет
год, твердая оболочка лопнет, я всплыву на поверхность океана уже иллином
и полной грудью вдохну воздух!
Да-да! Нет ни жалких злодеев, ни чудовищных морлоков, нет ни холодной
машинной цивилизации, ни ее выродившихся, беспомощных породителей! Зато
есть могучее мудрое племя атеров-иллинов, двустадийных животных. Как все
земные насекомые, как бабочки, они переживают личиночную стадию атеров и
стадию зрелости - имаго!
- Большое счастье быть иллином, человек, - продолжал атер, - они не
знают забот, они всегда веселы, они счастливы, как сама жизнь. Иногда
иллина озаряет вдохновение, которого не знают атеры, и он за несколько
дней и часов делает то, на что атеру не хватает целой жизни. И только
иллины знают, что такое любовь, только они познают радость слияния и
продолжают наш род. Но иллины живут недолго, совсем недолго - не больше
тридцати семи дней. Ты видел, человек, как с этого обрыва взлетели в небо
и упали в воду юноша и девушка? Это любовь. И смерть. Они будут жить в