"Иван Сергеевич Тургенев. Бурмистр (Из цикла "Записки охотника")" - читать интересную книгу автора

прекрасные, раздушенные усы; также употребляет много французских выражений,
как-то: "Mais с'est impauable!"**, "Mais comment donc!"*** и пр. Со всем тем
я, по крайней мере, не слишком охотно его посещаю, и если бы не тетерева и
не куропатки, вероятно, совершенно бы с ним раззнакомился. Странное какое-то
беспокойство овладевает вами в его доме; даже комфорт вас не радует, и
всякий раз, вечером, когда появится перед вами завитый камердинер в голубой
ливрее с гербовыми пуговицами и начнет подобострастно стягивать с вас
сапоги, вы чувствуете, что если бы вместо его бледной и сухопарой фигуры
внезапно предстали перед вами изумительно широкие скулы и невероятно тупой
нос молодого дюжего парня, только что взятого барином от сохи, но уже
успевшего в десяти местах распороть по швам недавно пожалованный нанковый
кафтан, - вы бы обрадовались несказанно и охотно бы подверглись опасности
лишиться вместе с сапогом и собственной вашей ноги вплоть до самого
вертлюга...
______________
* дорогой мой; надо принять это во внимание (франц.).
** Забавно! (франц.).
*** Как же! (франц.).

Несмотря на мое нерасположение к Аркадию Павлычу, пришлось мне однажды
провести у него ночь. На другой день я рано поутру велел заложить свою
коляску, но он не хотел меня отпустить без завтрака на английский манер и
повел к себе в кабинет. Вместе с чаем подали нам котлеты, яйца всмятку,
масло, мед, сыр и пр. Два камердинера, в чистых белых перчатках, быстро и
молча предупреждали наши малейшие желания. Мы сидели на персидском диване.
На Аркадии Павлыче были широкие шелковые шаровары, черная бархатная куртка,
красивый фее с синей кистью и китайские желтые туфли без задков. Он пил чай,
смеялся, рассматривал свои ногти, курил, подкладывал себе подушки под бок и
вообще чувствовал себя в отличном расположении духа. Позавтракавши плотно и
с видимым удовольствием, Аркадий Павлыч налил себе рюмку красного вина,
поднес ее к губам и вдруг нахмурился.
- Отчего вино не нагрето? - спросил он довольно резким голосом одного
из камердинеров.
Камердинер смешался, остановился как вкопанный и побледнел.
- Ведь я тебя спрашиваю, любезный мой? - спокойно продолжал Аркадий
Павлыч, не спуская с него глаз.
Несчастный камердинер помялся на месте, покрутил салфеткой и не сказал
ни слова. Аркадий Павлыч потупил голову и задумчиво посмотрел на него
исподлобья.
- Pardon, mon cher, - промолвил он с приятной улыбкой, дружески
коснувшись рукой до моего колена, и снова уставился на камердинера. - Ну,
ступай, - прибавил он после небольшого молчания, поднял брови и позвонил.
Вошел человек, толстый, смуглый, черноволосый, с низким лбом и
совершенно заплывшими глазами.
- Насчет Федора... распорядиться, - проговорил Аркадий Павлыч
вполголоса и с совершенным самообладанием.
- Слушаю-с, - отвечал толстый и вышел.
- Voila, mon cher, les desagrements de la campagne*, - весело заметил
Аркадий Павлыч. - Да куда же вы? Останьтесь, посидите еще немного.
______________