"Иван Сергеевич Тургенев. Петр Петрович Каратаев (Из цикла "Записки охотника")" - читать интересную книгу автора

мне, читали ли вы Полежаева?
- Читал.
- Видали ли Мочалова в Гамлете?
- Нет; не видал.
- Не видали, не видали... (И лицо Каратаева побледнело, глаза
беспокойно забегали; он отвернулся; легкие судороги пробежали по его губам.)
Ах, Мочалов, Мочалов! "Окончить жизнь - уснуть", - проговорил он глухим
голосом.

Не более! и знать, что этот сон
Окончит грусть и тысячи ударов,
Удел живых... Такой конец достоин
Желаний жарких! Умереть... уснуть...

- Уснуть, уснуть! - пробормотал он несколько раз.
- Скажите, пожалуйста, - начал было я; но он продолжал с жаром:

Кто снес бы бич и посмеянье века,
Бессилье прав, тиранов притесненье,
Обиды гордого, забытую любовь,
Презренных душ презрение к заслугам,
Когда бы мог нас подарить покоем
Один удар... О, помяни
Мои грехи в твоей святой молитве!

И он уронил голову на стол. Он начинал заикаться и завираться.
- "И через месяц!" - произнес он с новой силой.

Один короткий, быстротечный месяц!
И башмаков еще не износила,
В которых шла, в слезах,
За бедным прахом моего отца!
О небо! Зверь без разума, без слова
Грустил бы долее...

Он поднес рюмку шампанского к губам, но не выпил вина и продолжал:

Из-за Гекубы?
Что он Гекубе, что она ему,
Что плачет он об ней?..
А я... презренный, малодушный раб,
Я трус! Кто назовет меня негодным?
Кто скажет мне: ты лжешь?
А я обиду перенес бы... Да!
Я голубь мужеством: во мне нет желчи,
И мне обида не горька...

Каратаев уронил рюмку и схватил себя за голову. Мне показалось, что я
его понял.
- Ну, да что, - проговорил он наконец, - кто старое помянет, тому глаз