"Иван Сергеевич Тургенев. Стучит! (Из цикла "Записки охотника")" - читать интересную книгу автора

здешнюю деревню сказали верно; а только в этом самом месте проживал один
крестьянин. Умнеющий! Богатый! Девять лошадей имел. Сам-то он помер, и
старший сын теперь всем орудует. Человек - из глупых глупый, ну, однако,
отцовское добро протрясти еще не успел. Мы у него лошадьми раздобудемся.
Прикажите, я его приведу. Братья у него, слышно, ребята шустрые... а
все-таки он им голова.
- Почему же это так?
- А потому - старшой! Значит, младшие - покоряйся! - Тут Ермолай сильно
и непечатно отозвался о младших братьях вообще. - Я его приведу. Он простой.
С ним - да не сговориться?
Пока Ермолай ходил за "простым" человеком, мне пришло в голову: не
лучше ли мне самому съездить в Тулу? Во-первых, я, наученный опытом, плохо
надеялся на Ермолая; я послал его однажды в город за покупками, он обещался
исполнить все мой поручения в течение одного дня - и пропадал целую неделю,
пропил все деньги и вернулся пеший - а поехал на беговых дрожках. Во-вторых,
у меня был в Туле барышник знакомый; я мог купить у него лошадь на место
охромевшего коренника.
"Решенное дело! - подумал я. - Съезжу сам; а спать можно и в дороге -
благо тарантас покойный".

- Привел! - воскликнул четверть часа спустя Ермолай, вваливаясь в избу.
Вслед за ним вошел рослый мужик в белой рубахе, синих портах и лаптях,
белобрысый, подслеповатый, с рыжей бородкой клинушком, длинным пухлым носом
и разинутым ртом. Он, точно, смотрел "простецом".
- Вот извольте, - промолвил Ермолай, - лошади у него есть, и он
согласен.
- То ись, значит, я... - заговорил мужик сиповатым голосом и с
запинкой, встряхивая свои жидкие волосы и перебирая пальцами околыш шапки,
которую держал в руках. - Я, значит...
- Как тебя зовут? - спросил я.
Мужик потупился и словно задумался.
- Как меня зовут-то?
- Да; как твое имя?
- А имя мне будет - Филофей.
- Ну вот что, братец Филофей; у тебя, я слышал, есть лошади. Приведи-ка
сюда тройку, мы их заложим в мой тарантас, - он у меня легкий, - и свези ты
меня в Тулу. Теперь ночь лунная, светло и ехать прохладно. Дорога у вас тут
какова?
- Дорога? Дорога - ничего. До большака верст двадцать будет - всего.
Одно есть местечко... неладное; а то ничего.
- Какое такое местечко неладное?
- А речку вброд переезжать надоть.
- Да разве вы сами в Тулу поедете? - осведомился Ермолай.
- Да, сам.
- Ну! - промолвил мой верный слуга и тряхнул головою. - Н-н-у! -
повторил он, сплюнул и вышел вон.
Поездка в Тулу, очевидно, уже не представляла ему ничего
привлекательного; она стала для него пустым и незанимательным делом.
- Ты дорогу хорошо знаешь? - обратился я к Филофею.
- Как нам дороги не знать! Только я, значит, воля ваша, не могу...