"Пламя и Лед" - читать интересную книгу автора (Кеньон Шеррилин)

Глава 4

Адрон не удивился бы так, даже если бы она залепила ему пощечину.

— Как? Ты меня даже не знаешь?

— Знаю. Ты пытаешься скрыть то, какой ты, но я все равно вижу это. Оно словно светится.

Он, нахмурившись, посмотрел на нее.

— Что светится?

— Твое доброе сердце.

— У меня нет сердца. Вместо него у меня механическое устройство, перегоняющее кровь по искалеченному телу.

Она встала с дивана.

Адрон вздрогнул от ее прикосновения. Боже, как же ему хотелось поцеловать ее!

Она взяла его за руку и повела в зал для просмотров.

— Зарина сказала, что иногда тебе больно сидеть, поэтому я тут кое-что переделала.

Он уставился на новую софу. Она была вдвое больше старой и походила на небольшую кровать. Ливия сложила сверху гору подушек.

Адрон сел и откинулся на них, удивляясь, как же это здорово.

Но только пока Ливия не опустилась на софу рядом с ним. Его тело тотчас отозвалось на ее близость.

— Ты меня убиваешь, — прошептал он.

— Я вовсе не хочу убивать тебя. — Она наклонилась к нему и поймала его губы своими.

Закрыв глаза, он наслаждался ее вкусом. Последние две недели он постоянно мечтал о том, как будет целовать ее. Прикасаться к ней.

Она прошлась ладонями по его телу, заставляя его плавиться.

Когда Ливия дотронулась до его плоти, Адрон выругался.

— Ливия, прекрати. Я не могу заниматься с тобой любовью.

Она терпеливо улыбнулась ему.

— Все в порядке. Это я занимаюсь с тобой любовью.

Он снова нахмурился, но она начала расстегивать на нем рубашку.

Адрон открыл было рот, чтобы что-нибудь возразить, но она уткнулась носом в его шею.

Он зашипел, когда ее язык нежно прошелся по его коже. Она покусывала и лизала его шею, расстегивая его брюки, а затем ее рука скользнула ниже и сжала его набухший член.

У Адрона кружилась голова — когда Ливия ласкала его, он не мог говорить. Не мог двигаться.

Он задрожал, когда она проложила обжигающую дорожку из поцелуев вниз по его груди. Медленно, осторожно. Ее прикосновения обжигали, словно проникая под кожу или даже глубже.

Затрагивая душу.

Его ресницы затрепетали и приподнялись, Адрон стал смотреть, как она лижет и прикусывает кожу на его животе, а потом Ливия взяла его в рот, и он подумал, что сейчас умрет от наслаждения.

Ее темные волосы упали ему на колени, и он зарылся рукой в мягкие пряди.

Адрон стискивал зубы, пока ее язык и губы ласкали его. Она была неутомима, пробуя его на вкус.

Он никогда еще не испытывал ничего подобного. Все, что она делала, казалось таким прекрасным, таким правильным.

Какое ей дело?

Зачем ей делать это для него?

Я люблю тебя.

Слова разрывали ему сердце. Ни одна женщина никогда не говорила ему такого. Только Ливия.

И он никак не мог понять, что она нашла в нем такого, за что его можно было бы любить. Или хотя бы просто хотеть.

Эта женщина ненормальная.

Но она смогла достучаться до него, найти в нем то, о чем он сам никогда не подозревал, и он никак не мог найти этому объяснение.

Откинув голову на подушки, Адрон зарычал и кончил ей в рот. И все же она не отстранилась. Она не отпускала его, пока он полностью не расслабился.

Адрон нежно посмотрел на нее.

— Не могу поверить, что ты сделала это для меня.

— Я же сказала, Адрон, я люблю тебя. Я готова на все, чтобы сделать тебя счастливым.

— Тогда поцелуй меня.

И она подчинилась.

Ливия застонала, когда он скользнул рукой под ее рубашку и мягко сжал грудь.

Оперевшись на руки по сторонам от него, она осторожно села на него верхом так, чтобы не давить на грудь и живот. Предупреждение врача было абсолютно недвусмысленным.

Адрон обхватил ее затылок одной рукой, протянув вторую ей за спину и расстегивая корсет.

— Мне нравится обнимать тебя, — выдохнул он ей в губы. — Нравится, какая ты, когда твои щеки краснеют, а глаза сверкают.

Он провел ладонью по ее груди к животу и ниже — туда, где он был ей так нужен.

— Мне нравится, какая ты, когда кончаешь. — Он нежно улыбнулся. — С тобой я снова чувствую себя мужчиной, Ливия. Ты заставляешь меня ощущать себя цельным.

Она бесстыдно потерлась о него и со стоном кончила.

Адрон еще раз улыбнулся и крепко прижал ее к себе.

Весь оставшийся день они провели в постели, обнимаясь, лаская друг друга и просто разговаривая ни о чем и обо всем.

Это был лучший день в жизни Адрона, и он не давал Ливии заснуть почти до самого утра, боясь, что день этот закончится.

За тем днем последовали еще три дня блаженства.

Адрона неустанно восхищала женщина, которую чудесным образом подкинула ему судьба. Она была веселой, умной и такой нежной, что у него ныло сердце.

Как бы ему хотелось стать мужем, которого она заслуживает. Ему было больно думать, что она всю жизнь проведет прикованной к нему.

— Привет.

Он поднял глаза от книги, которую читал, и увидел в дверях Ливию. Ее волосы были все еще влажными после душа, а глаза лукаво поблескивали.

— Привет, — настороженно ответил он, не зная, что сулит ему этот блеск.

Она медленно подошла к постели.

— Не хочешь прогуляться немного?

Да, он очень хотел. Даже сильнее, чем она думает.

— Я не могу.

— Да ладно, Адрон. Ты же говорил, что твой терапевт сказал, что тебе нужно больше упражняться.

— Не сегодня. У меня нога болит. Почему бы тебе не позвонить Зарине?

— Потому что я хочу побыть с тобой.

Эта женщина — еще большая идиотка, чем он думал.

Она присела рядом с ним.

— Вот. — Ливия положила ладони на его колено.

Адрон напрягся, почувствовав, как сквозь кожу проникает ее тепло.

— Как ты это делаешь? — спросил он, когда боль утихла.

— Меня научила мама. Она из рода целителей. — Ливия осторожно массировала его колено и бедро. — Жаль, я не могу отвести тебя к ней. Она вылечила бы тебя в момент.

— В самом деле?

Она искоса поглядела на него.

— Ты мне не веришь?

— Скажем так, я отношусь к подобным заявлениям довольно скептически. Я верю только в то, что можно увидеть или потрогать.

Она закатила глаза.

— Тебе лучше?

— Да.

— Тогда присоединяйся ко мне.

Ну как он мог сказать «нет»? Кроме всего прочего, он ненавидел безвылазно сидеть дома.

Адрон встал с постели, но не успел сделать и шагу, как она его остановила.

— Тебе все равно нужна трость. Я не хочу, чтобы ты снова оказался в больнице.

Он зарычал, а Ливия сунула трость ему в руку.

— Ненавижу эту штуку.

— Знаю. — Она взяла его под руку, и они вышли из дома впервые с того времени, как его выписали.

— Ну, куда пойдем? — спросил он.

Она вызвала машину.

— Я хочу в парк.

— Зачем?

— Затем, что — я, конечно, понимаю, для тебя это новость — но там можно повеселиться.

Адрон дотронулся до ее щеки и увидел, как вспыхнули в ответ ее глаза.

— Я никогда никому не позволял так со мной разговаривать.

— Да, именно это и сказала мне Зарина вчера вечером. А еще она сказала, что удивлена, что я все еще жива.

Он рассмеялся, и подъехала их машина.

Когда они добрались до парка, он позволил Ливии отвести себя к большому пруду.

— Хочешь попробовать поплавать? — спросила она.

— Я слишком стар для катамаранов.

— Тебе двадцать девять, Адрон. Едва ли это можно назвать старостью.

— Я слишком стар для катамаранов, — повторил он. — А если и нет, я все равно не смог бы крутить педали.

— Значит, крутить буду я.

— Я не беспомощный.

Она сердито посмотрела на него.

— Я знаю. Это нормально — иногда позволять другим помогать тебе, Адрон. Почему ты так этого боишься?

Он стиснул зубы и отвел глаза.

Ливия взяла его за подбородок и заставила ответить на свой вопросительный взгляд.

— Почему?

От ярости у него в глазах потемнело, боль начинала скручиваться внутри спиралью.

— Хочешь знать, чего я боюсь? Каждый божий день я просыпаюсь и боюсь одного — что больше не смогу двигаться сам. Я знаю, что так и будет. Это просто вопрос времени, а потом у меня не останется выбора, и кому-то другому придется одевать меня и кормить. Менять мне подгузник. И эта мысль невыносима.

— Тогда почему ты не покончишь с собой?

— Потому что каждый раз, когда я думаю об этом, я слышу, как моя семья молится обо мне, пока я в больнице. Слышу, как плачет мама, как отец умоляет меня не умирать. — Он сглотнул. — Я никогда не смогу нарочно причинить им такую боль.

Любовь в ее глазах обожгла его огнем.

— Ты самый сильный мужчина, которого я когда-либо знала.

— Ты хотела сказать, слабак и дурак.

Она покачала головой и послала ему нежную улыбку.

— Идем, муж мой. — И Ливия повела его к катамаранам.

Адрон неохотно забрался на один из них, и позволил ей завезти их на середину пруда.

— Прекрасный день, да? — спросила она.

Адрон запрокинул голову и посмотрел в небо. Светлую голубизну затягивала легкая белая дымка, теплые солнечные лучи ласкали кожу.

— Ничего.

Ливия закатила глаза.

— Ты такой пессимист.

Адрон не удержался и погладил пальцами ее плечо. Он потрогал едва заметный шрам на ее руке и нахмурился.

— Кто тебя бил?

На ее лице на мгновение появилось печальное выражение, но она быстро взяла себя в руки.

— Отец.

— За что?

Она наклонилась вперед и прошептала, словно открывая ему великую тайну.

— Я склонна не делать то, чего хотят от меня другие.

— Я заметил. — Он запустил пальцы в ее волосы. — Но, думаю, мне это в тебе нравится.

Она улыбнулась, и день внезапно стал солнечнее.

Ливия смотрела, как Адрон откинулся на спину, оперевшись на локти, и посмотрел на нее. Белая футболка плотно облегала мускулы на его животе и груди. Широкие плечи были напряжены, мышцы на руках перекатывались, когда он двигался. Ветер дразнил белую косу.

Боже, он великолепен даже с этим шрамом на щеке.

— Скажи мне одну вещь, — спросила она, вдруг перестав крутить педали. — Как наследник трона оказался в Лиге?

Он вздохнул.

— В то время я еще не был наследником.

Это ее удивило.

— Нет?

— У меня была старшая сестра. — Боль в его голосе казалась даже глубже той, от которой страдало его тело.

— Прости. Что с ней случилось?

— Тиа постоянно ссорилась с отцом из-за выбора мужа. Однажды, разозлившись, она сбежала из дворца и пропала. Отец много лет пытался ее отыскать, но никто ничего о ней не слышал.

Теперь все начинало обретать смысл. Вот почему он не покончил с собой. Его семья уже потеряла одного ребенка, и он видел их горе.

Он сам испытал его.

— Ты скучаешь по ней, — сказала она, заметив муку в его глазах.

— Очень. Она могла с легкостью скрутить меня.

Ливия улыбнулась, услышав в его голосе насмешку.

Адрон вздохнул.

— Когда я был маленьким, то рассказывал ей все свои секреты. Мог выложить ей все и знал, что родители никогда об этом не услышат.

Ливия протянула руку и сжала его пальцы в своих.

— Расскажи мне что-нибудь, Адрон. Что-нибудь, о чем никто больше не знает. Даже Тиа.

— Это я приклеил Зарину к туалетному сиденью, когда ей было семь.

Ливия расхохоталась.

— Я серьезно.

— Я тоже. Я хотел, чтобы приклеился Джейс, но она бросилась в туалет и забежала туда раньше него. А во всем обвинили беднягу Тарина.

— И ты так и не признался?

— Если бы ты когда-нибудь видела моего отца в ярости, то знала бы ответ на этот вопрос. Мне было всего тринадцать, и отец казался мне настоящим гигантом.

— И что произошло с Тарином?

— Ему на все лето запретили играть в мяч.

Ливия нахмурилась.

— На слишком-то суровое наказание. Почему ты так его боялся?

— Я знал, что меня отец накажет вдвое строже, потому что я не только сделал это, но еще и позволил, чтобы за меня наказали другого. А отец твердо верит в правосудие и справедливость. — Он сжал ее руку. — Это было трусостью, знаю, и я все лето сидел с Тарином, чтобы хоть как-то загладить свою вину.

— А он знал, что это сделал ты?

Адрон покачал головой.

— Нет. Это моя позорная тайна.

А теперь и ее.

— А как насчет тебя? — спросил он. — Скажи, от кого ты пыталась сбежать, прячась в «Золотой Кроне»?

Ее лицо загорелось.

— Это было ужасно. Отец собирался выдать меня за Клиппера Торана.

— Губернатора Жирадона?

— Да.

Адрон хмуро посмотрел на нее.

— Боже, ему сколько? Лет сто пятьдесят?

— Восемьдесят два года.

У Адрона отпала челюсть.

— Твой отец собирался выдать тебя замуж за восьмидесятидвухлетнего старика?

Она кивнула.

— Ему нужно было торговое соглашение с Жирадоном, а Клипперу нужна молодая жена.

— Неудивительно, что ты согласилась признать меня своим мужем, — фыркнул Адрон. — Ты бы в любом случае оказалась бы сиделкой.

Тут ее терпение кончилось.

— Знаешь, я устала от твоей саможалости, Адрон. Вместо того, чтобы думать о том, чего у тебя больше нет, лучше бы ты сосредоточился на том, что у тебя есть.

— И что же это?

— Семья, которая тебя любит. И, хотя твое тело и пострадало, по крайней мере, твой рассудок уцелел.

— Оказаться запертым в теле инвалида — это мой самый страшный кошмар.

Ливия рассерженно посмотрел на него.

— Лучше быть искалеченным, чем превратиться в овощ. Больше всего на свете я боюсь этого. Так что, с моей точки зрения, тебе не на что жаловаться.

Он нахмурился сильнее.

— Почему ты этого боишься?

— Я видела, как умирала моя бабушка. Это было ужасно. Она лежала в палате, подключенная к мониторам и машинам, почти целый год, прежде чем ей дали умереть.

— Зачем?

— Отец не мог позволить ей уйти. — Выражение ее лица стало напряженным. — Если бы твой мозг умер, ты не смог бы больше быть здесь со мной. Не смог бы смотреть в небо над головой, слышать, как смеются дети или еще что-нибудь. Ты был бы заперт в холодной, пугающей темноте.

— Хорошо! — бросил он, желая прекратить этот разговор. Он оказался слишком тяжелым даже для Адрона. — Твоя точка зрения ясна. — Видимо, она много об этом думала. — Ты права, я жалующийся на судьбу придурок. Но я постараюсь делать это пореже.

— Обещаешь?

— Пока ты со мной, да.

Прошло несколько недель, Адрон пытался держать слово. Иногда это давалось ему легче, иногда — труднее. И сегодня, определенно, последнее.

— Ну же, Адрон, — уговаривала его терапевт, увеличивая вес гири на ноге. — Ты можешь это поднять.

Сжав зубы от боли, он молча злился на Шину, которая разговаривала с ним, как воспитательница детского сада с маленьким ребенком.

— Уже лучше. Молодец. Хороший мальчик.

— Иди к черту, — проворчал он.

— Адрон! — прикрикнула на него Ливия, вдруг оказавшись рядом. — Не груби.

Адрон поджал губы. Он впервые позволил Ливии пойти с ним на терапию. И, если она продолжит так с ним разговаривать, пожалуй, этот раз станет последним.

— Все нормально, — заверила Шина. — Он часто говорит мне это.

Ливия протянула к нему руку и сжала его пальцы. Сердце Адрона заколотилось от ее нежного прикосновения.

Боже, он так привык к тому, что она рядом.

Стал зависеть от нее, и это пугало его до чертиков.

— Веди себя прилично, — сказала она.

Прижав к сердцу ее ладонь, он кивнул, а потом поднял ногу.

— Видишь, я знала, что ты сможешь.

Он не обратил внимания на Шину.

— Ладно, а теперь попробуем осторожненько подтянуться.

Адрон отпустил Ливию и выпрямился. Но не успел он сесть прямо, как почувствовал в груди знакомое жжение. Через две секунды из носа у него хлынула кровь, и он закашлялся.

— Проклятье, — прорычал он, когда Шина сунула ему полотенце.

Он упал обратно на кушетку, а та побежала за Тео.

Ливия откинула волосы с его влажного лба. Нежность ее рук и взгляда опять пронзала насквозь, заставляя его желать, чтобы он когда-нибудь смог любить ее так, как она того заслуживает.

— Ты в порядке? — спросила она.

— Я только что повредил очередной внутренний орган. Кто знает, какой. А поскольку все они во мне немного…эээ… перемешались, это может быть…

Голос его затих, потому что в кабинет вошел Тео, а за ним трое санитаров с каталкой.

— Знаешь, Адрон, — сказал Тео, когда санитары подняли его и уложили на каталку, — если тебе так хочется провести со мной ночь, есть способы и попроще. Ты мог бы просто попросить.

Игривое замечание Тео совсем не развеселило Адрона.

— Я хочу домой.

— Может быть, завтра. — Тео надел на него кислородную маску.

Адрон стащил ее.

Ливия вернула маску на место.

Адрон посмотрел на нее.

— Я позвоню твоим родителям. — Держа его за руку, она шла рядом с ним, пока Тео катил его по таким знакомым коридорам.

Когда они добрались до лаборатории рентгеноскопии, Адрон неохотно разжал пальцы.

Ливия с тяжелым сердцем смотрела, как за ним закрываются двери. Как бы ей хотелось быть такой же сильной, как и ее мать. Она могла бы вылечить его.

И ты тоже.

Верно, но, если она это сделает, то потеряет его навсегда.

Тео выписал его только через два дня.

Все время, что Адрон был в больнице, Ливия проводила с ним, и, пусть это и эгоистично с его стороны, но ему это нравилось.

Вернувшись домой, они отправились в спальню и не вылезали из постели, кроме как за едой и напитками.

Ливия медленно потянулась. Она заморгала и обнаружила, что лежит в кровати в объятиях мужа.

Адрон все еще спал, но даже во сне он крепко прижимал ее к себе, словно боясь, что она исчезнет.

Улыбнувшись, она взяла его руку и поцеловала покрытые тонкой сеточкой шрамов костяшки, а потом она услышала, как кто-то ходит в соседней комнате. Поначалу Ливия решила, что это горничная, которая приходила дважды в неделю, но тут раздался голос Тарина — он звал Адрона.

— Эй, старик, — сказал он, распахивая дверь, — мне нужно… — Тарин бросил взгляд на кровать и резко отвернулся.

— Прости, Ливия, — сказал он. — Я подумал, что к трем часам вы уже встанете.

Адрон, проснулся и потерся колючей щекой о ее плечо.

— Нужно научиться запирать дверь, — заметил он.

Она рассмеялась.

Тарин фыркнул.

— Я выйду и подожду, пока вы оденетесь.

Адрон погладил ее по волосам, и она почувствовала бедром его возбужденную плоть.

— Почему бы тебе не закрыть входную дверь с другой стороны?

— Ха, ха, — сказал Тарин и прикрыл дверь спальни. — Кстати, у твоей жены классная грудь.

У Ливии вспыхнули щеки.

Адрон бросил на нее сердитый взгляд.

— Только скажи, и я его для тебя прикончу.

Она улыбнулась.

— Все в порядке, если ты это сделаешь, Тьернан будет скучать.

Адрон медленно перекатился на бок и потянулся к инъектору и ампуле, лежащим на ночном столике.

Ливия поморщилась, когда он сделал укол себе в живот. Как бы ей хотелось, чтобы ему не нужно было делать это каждые несколько часов. К несчастью, ему придется делать это всю оставшуюся жизнь.

Его черты исказились от боли, он встал с постели и стал одеваться.

Пока Адрон разговаривал с братом, она решила принять душ.

Ливия не торопилась, позволяя горячей воде ласкать ее тело, пока не почувствовала чей-то взгляд. Обернувшись, она увидела Адрона, который стоял у стены и смотрел прямо на нее.

— Ты меня напугал, — сказала она, вода стекала по ее спине.

— Извини, я просто хотел к тебе присоединиться.

Ее удивляло, до чего же с ним легко. Ее нагота в его присутствии давно перестала волновать Ливию. Как, впрочем, и нагота Адрона. Она изучила практически каждый дюйм его смуглой кожи. Каждый шрам.

Ливия посмотрела на ванну в паре футов от душевой кабинки.

— Хочешь, я к тебе присоединюсь?

Он улыбнулся.

— Да.

Ливия выключила воду и набрала ванну. Адрон забрался в нее первым, потянув ее за собой.

— Осторожно! — испуганно воскликнула Ливия. — Я не хочу сделать тебе больно.

— Ты никогда не сделаешь мне больно, — отозвался он и завладел ее губами.

Ливия застонала. О, она никогда не устанет от его поцелуев. Его прикосновений.

Отстранившись, Адрон с восхищением посмотрел на нее. Губы ее припухли от его поцелуя, щеки покраснели от его утренней щетины. Он пробежался пальцами по раздраженной коже.

— Прости, — сказал он и потянулся за бритвой, лежавшей на полочке у него над головой.

Ливия сидела рядом и, нахмурившись, смотрела, как он бреется.

— Разве не легче делать это перед зеркалом?

— Может быть.

— Тогда почему бы тебе не взять его?

Адрон замер и отвел глаза.

— Я не люблю смотреться в зеркала, и уж точно не хочу делать это с утра пораньше.

Она взяла у него бритву и, к его изумлению, стала брить ту его щеку, по которой тянулся шрам.

— Ты очень красивый.

Адрон недоверчиво посмотрел на нее.

— Когда я был моложе, то был чертовски тщеславным. Зарина постоянно дразнила меня — говорила, что я так часто смотрюсь в зеркало, что однажды придет Чудовище Тура и украдет мое лицо. — Он опустил глаза. — Наверное, она была права. Оно пришло и украло.

Ливия смыла пену с его лица.

— Знаешь, в том, что тебе пришлось пережить, есть и плюс.

— Какой?

Она помедлила, словно пытаясь собраться с мыслями.

— Скажи мне честно, Адрон. Если бы Кир не искалечил тебя, ты взял бы меня с собой в ту ночь в «Золотой Кроне»? Ты вообще обратил бы на меня внимание?

Адрон открыл рот, чтобы ответить, но понял, что крыть нечем. Ливия была права.

Сейчас она казалась ему прекрасной, жизненно необходимой, и все же он бы и не посмотрел в ее сторону до того, как Кир сделал его инвалидом.

Эта мысль ранила в самое сердце.

— Мне так хотелось бы выздороветь, ради тебя, — прошептал он. — Чтобы я мог танцевать с тобой, обнимать тебя и заниматься с тобой любовью так, как мне бы того хотелось.

— А я просто благодарна за то, что ты у меня есть. Я люблю не твое тело и не твое лицо, а твое сердце, душу и твой ум.

От ее слов по его телу пробежала дрожь, а потом он притянул ее к себе и поцеловал. Ливия осторожно придвинулась к нему.

Адрон начал покусывать ее губы и почувствовал, как ее ладонь скользнула вниз по его рукам.

Ливия приподнялась и опустилась на его плоть. Они застонали в один голос.

Оперевшись руками на край ванны, она стала двигаться сильно и быстро, так что у него темнело в глазах от наслаждения. И впервые за все время он был благодарен Киру. Благодарен за то, что нашел Ливию.

Не дай Бог, с ней что-нибудь случится. Он просто не мог ее потерять. Это уничтожило бы его.

Задержав дыхание, он смотрел, как она содрогается в его объятиях. Удовольствие на ее лице послало по его телу волну возбуждения. И, почувствовав, как ее тело туго обхватило его плоть, он сдался на милость собственной разрядке.

Ливия начала опускаться ему на грудь, но все-таки успела вовремя остановиться.

Она улыбнулась Адрону, но увидела в его глазах смятение и почувствовала, как напряглось его тело. Ему всегда было больно, когда он вспоминал о хрупкости своего тела.

Она готова была отдать все, что угодно, лишь бы в его взгляде никогда больше не было этого выражения.

Ты готова отдать свою жизнь?

— Я люблю тебя, — сказала она.

Он как всегда ничего не ответил, просто отодвинулся.

Ливия вздохнула. Она не хотела ранить его чувства. Но было уже слишком поздно, он опять замкнулся в себе.

Когда они оделись, было почти обеденное время.

— Хочешь сходим куда-нибудь пообедать?

Вопрос Адрона застал ее врасплох.

— Нет, лучше останемся дома.

Он скептически посмотрел на нее.

— Пойдем, нельзя же всю жизнь сидеть взаперти.

— Ты уверен, что этого хочешь?

— Честно? Я ненавижу все время сидеть дома. Я никогда не был домашним мальчиком.

Они не пошли далеко, отыскав оригинальный ресторанчик всего в нескольких кварталах.

Пока они ждали свой заказ, Адрон сидел рядом с ней, обнимая ее за талию.

— Не верю своим глазам!

Адрон замер, услышав этот голос.

Ливия подняла взгляд и увидела мужчину, который был настолько похож на ее мужа, что она сразу поняла, что перед ней, должно быть, Джейс.

Зеленые глаза Джейса дружелюбно и тепло светились. Он протянул ей руку.

— Вы, наверное, Ливия.

Не успела она пошевелиться, как Адрон отбросил руку брата.

— Ты здесь не нужен. Почему бы тебе не уползти обратно в ту дыру, из которой ты вылез?

— О, как оригинально. Послушай, давай просто оставим это?

От того, что ответил Адрон, у Ливии загорелись щеки.

Джейс покраснел от гнева.

— Ладно, можешь и дальше себя жалеть.

И он развернулся, собираясь уйти.

— О, правильно, — прорычал Адрон, — давай, повернись ко мне спиной, трусишка. Это всегда так здорово тебе удавалось.

Джейс резко развернулся и стащил Адрона со стула. Ливия, ахнув, вскочила на ноги.

— Никогда не называй меня трусом. Уж тебе-то должно быть известно, что за это придется ответить.

— Почему нет? Это ведь правда, разве не так? Ты носишь униформу Лиги, хотя нарушил присягу, ты предал меня. Ты просто-напросто трусливый лицемер.

После этого все происходило словно в тумане.

Джейс взревел и замахнулся.

Адрон уклонился и изо всех сил заехал Джейсу в челюсть.

Вышколенный убийца, Джейс, словно на автомате ответил ударом на удар. Кулак попал Адрону прямо в грудь.

Ливия услышала жуткий звук ломающихся костей. Сила удара откинула Адрона назад, тот налетел на стол.

Он даже не успел упасть на пол, но Ливия уже поняла, что ранение серьезное.

— О Боже, Адрон, — ахнул Джейс и опустился на колени рядом с братом. — Прости, я не хотел. Это был просто рефлекс. О Господи, мне так жаль.

Адрон не мог ответить.

Ливия с ужасом смотрела на его бледнеющее лицо, на то, как прерывисто он дышит. Она никогда раньше не замечала в глазах Адрона паники, но увидела ее сейчас, и это пугало сильнее всего.

Джейс вызвал скорую, но было слишком поздно. Дыхание Адрона стало едва слышным. Он захлебывался кровью.

Ливия обхватила его лицо руками.

Адрон коснулся ее руки, словно пытаясь запомнить черты ее лица. Не надо было злить Джейса. Его брат никогда не отличался сдержанностью. Но теперь уже слишком поздно. Джейс наконец сделал то, что должен был, еще когда нашел его в мусорном баке.

Убил его.

Адрон протянул руку и дотронулся до щеки Ливии. Его милосердный ангел. Когда ему хотелось умереть, она вернула ему смысл жизни. Он не хотел оставлять ее одну. Не мог вынести мысли о том, что ее не будет рядом.

Но этому просто не суждено было случиться.

Ее лицо начало расплываться перед глазами, а затем все почернело.

— Нет! — закричала Ливия, когда его рука соскользнула с ее лица. — Не смей оставлять меня одну!

Джейс опустил брата на пол, собираясь его реанимировать.

— Проклятье! — Ливии захотелось закричать, когда оба поняли, что не могут ничего поделать. Тело Адрона этого все равно не выдержало бы.

В этот момент Ливия сделала то единственное, что должна была сделать. Она потянулась вглубь себя и призвала свои силы.

Ей было все равно, во что это обойдется. Она не сможет жить без Адрона. И если цена — ее жизнь, пусть.

Почти в то же мгновение ее ладони стали горячими. Горячее, чем когда-либо. Она положила их на грудь Адрона и направила силу в него.

Джейс отклонился от оранжевого сияния, окружившего тело Адрона.

Адрон, резко дернувшись, проснулся. Поначалу он подумал, что умер. Боль ушла.

Тело казалось каким-то странным. Другим.

Целым.

А потом он почувствовал, что Джейс гладит его лицо, и странную тяжесть на груди.

— Адрон? — Джейс ахнул, не веря своим глазам.

Опустив взгляд, Адрон понял, что тяжесть на груди — это Ливия.

Его сердце заколотилось, и он, выпрямившись, сел с такой легкостью, какой не испытывал уже пять лет.

И в ту же секунду он понял, что она сделала. Она исцелила его.

Он притянул Ливию к груди и посмотрел на свою испачканную в крови руку. Шрамы с нее полностью исчезли. Даже те, что были на костяшках.

— Ливия? — спросил он, прижимая ее к себе.

Она не ответила. Адрон наклонил ее голову и заметил, что лицо ее стало пепельно-бледным.

— Ливия? — попробовал он еще раз и осторожно потряс. Она не отзывалась.

В ресторан вбежали медики — приехала скорая — и ему пришлось доверить ее заботам врачей.

Напуганный как никогда, он вышел за ними из ресторана.

Впервые за много лет Адрон сидел в пропахшем антисептиками приемном покое, в то время как Тео занимался Ливией. Он наконец-то понял, что чувствовали его родители, ожидая вестей после бесчисленных операций.

Страх и неопределенность разрывали его на части. А ведь они с Ливией знали друг друга очень недолго.

Каково же было его матери?

— Адрон?

Он поднял глаза на мать и отца, которые вошли в покой. Кьяра сжала его лицо в ладонях и посмотрела на щеку.

— Что случилось с твоим шрамом?

— Ливия исцелила его, — ответил Джейс. — Не знаю, как она это сделала, но в одну минуту он практически умирал, а в следующую вдруг оказался полностью здоров.

— Что сказал доктор? — спросил отец.

Адрон вывернулся из рук матери.

— Он хочет провести несколько тестов чуть позже. — Ему было плевать на себя.

Ливия — единственное, что волновало его в эту минуту.

— Ты звонил ее родителям? — спросила его мать.

У него внутри все сжалось, когда он вспомнил этот разговор.

— Я пытался. Ее отец сказал мне, что она больше не его забота.

Кьяра нахмурилась.

— Как он мог?

Адрон пожал плечами. Сейчас ему совсем не хотелось говорить. К тому же, Ливия была единственной, с кем ему нравилось разговаривать, и точка.

Его отец улыбнулся и перевел взгляд с Адрона на Джейса.

— Приятно снова видеть вас двоих в одной комнате без кровопролитья.

Адрон бросил на Джейса настороженный, пристыженный взгляд.

Джейс отвернулся.

Их родители вышли достать что-нибудь попить.

— Мне очень жаль, — сказал Джейс, когда они остались одни.

Адрон зло уставился на него. Он устал от его извинений.

— Если бы ты убил меня, когда должен был, этого бы не случилось.

Джейс поджал губы, глаза его полыхнули холодной яростью.

— Скажи мне честно, ты бы смог убить меня, если бы нашел полуживым и беспомощным?

— Если бы иначе мне пришлось видеть, как ты страдаешь, да.

— Тогда ты лучший убийца, чем я. Потому что я не смог бы жить, если бы убил собственного брата.

— Адрон?

Он посмотрел на Тео, который вошел в комнату.

Тот замер перед ним в нерешительности.

— Странно, да? Я не привык разговаривать с тобой, когда ты одет и сидишь.

— Не смешно.

Вид у Тео стал виноватый.

— Прости, нервный юмор. — Он откашлялся, и Адрона охватило дурное предчувствие.

Тео явно не хотелось говорить о чем-то очень нехорошем.

— Ну? — подтолкнул Адрон.

— Она в коме. Что бы она ни сделала, это отняло у нее очень много сил. Сказать по правде, я никогда такого не видел. Часть ее мозга словно сгорела.

Адрон подавил стон, представив Ливию, совершенно беспомощную, одну в палате. Она боялась этого больше всего на свете.

Зачем она это сделала?

Ради него…

О Боже, он не мог дышать, его сердце просто разрывалось. Ему хотелось выть от несправедливости. Хотелось кричать на всех и вся.

Он хмуро посмотрел на Тео.

— Она придет в себя?

— Нет. Повреждений слишком много. Она жива только благодаря аппаратам. — Тео смерил его тяжелым взглядом. — Я считаю, что нужно отключить ее от машин, и пусть все идет своим чередом.

Адрон прислонился к стене, сердце его разлетелось на тысячу осколков.

Он чувствовал, как на глазах выступают слеза, чувствовал, как горечь и боль одолевают его.

Он не мог позволить ей уйти.

Но он также не мог заставлять ее жить, зная, что она этого не пожелала бы.

Боль, глубокая и пронизывающая, дала бы фору той, с которой он привык жить.

Адрон схватил Тео за рубашку.

— Не дай ей умереть. Слышишь меня?

Тео казался ошеломленным.

— Ее мозг уже умер.

— Но только наполовину, верно?

— Ну, вообще-то да.

— Тогда шансы еще есть. — А полшанса лучше, чем ничего. — Заставьте ее сердце биться, пока я не вернусь.

— Сделаю все, что в моих силах.

И он тоже.

Отпустив Тео, Адрон выбежал из больницы с такой скоростью, какой не знал уже много лет. У Ливии был лишь один шанс на спасение, и, чего бы то ни стоило, он этот шанс не упустит.

— Что ты здесь делаешь? — спросил отец Ливии, когда Адрон ворвался в тронный зал, где тот принимал своих советников.

Не обращая внимания на полный зал людей, которые уставились на него, раскрыв рты, Адрон направился к тестю.

— Мне нужно видеть мать Ливии.

— Это запрещено.

— Черта с два. Ливия умирает, а ее мать — единственная, кто может ее спасти.

Выражение отца Ливии не изменилось, казалось, его совсем не трогает эта новость.

— Если она умрет, значит, такова судьба. Она опозорила нас своим неповиновением. Я говорил вам обоим, что она навсегда отлучена от нашего дома.

— Мне нужно видеть ее мать.

— Стража! — крикнул отец Ливии. — Выведите его отсюда.

Адрон отбивался от стражников, пока те не вызвали подмогу, но даже при таком численном перевесе он дрался изо всех сил, пока его все-таки не скрутили.

— Вы не можете позволить ей умереть, — крикнул Адрон, пытаясь вырваться.

— Если бы ты хотел, чтобы она продолжала жить, то никогда не бы опозорил ее.

— Да будь ты проклят!

Адрона выволокли из тронного зала, но, сражаясь со стражей, он заметил невысокую девушку-служанку, которая следила за ним с тревогой и жалостью.

Адрон поймал ее испуганный взгляд.

— Скажи ее матери, что она нужна Ливии. Пожалуйста.

— Криста! — прикрикнул отец Ливии. — Убирайся.

Девушка убежала, а стража выкинула Адрона из дворца.

Он шарахнул кулаком по захлопнувшейся двери и зарычал от бессилия.

— Боже помоги мне, если она умрет, вы все отправитесь за ней в могилу!

Но никто его не слышал. Обреченно вздохнув, Адрон развернулся и побежал обратно в больницу, чтобы провести оставшееся время с Ливией, пока смерть не забрала ее полностью.

Адрон замер в дверях больничной палаты, прислушиваясь к такому знакомому пищанию и шипению мониторов. Только на этот раз они были подключены не к нему.

По своему опыту он знал, что она его слышит. Знал, каково это — лежать, не в силах сказать ни слова. Одному. И бояться.

Ему снова хотелось кричать.

У Адрона сдавило горло, он подошел к кровати и сел рядом с Ливией.

— Привет, милая, — прошептал он, взяв ее руку в свою. Другой рукой сжав ее подбородок, он наклонился и коснулся губами ее прохладной щеки.

— Прошу, открой глаза, Ливия, — прошептал он, слезы слепили его. — Открой и посмотри, что ты сделала. Я сижу здесь и даже не корчу гримас. Я не чувствую боли. Но ты ведь это знаешь, да?

Он обвел пальцем ее подбородок. А потом сделал то, чего не делал уже очень-очень давно. Стал молиться.

Он молился и жаждал почувствовать, как ее нежные руки обнимают его. Услышать, как такой дорогой голос произносит его имя.

Шел час за часом, Адрон оставался с Ливией, он говорил больше, чем когда-либо раньше.

Сидя рядом с ней, он прижимал ее руку к своему сердцу и всеми фибрами души желал, чтобы она очнулась.

— Не знаю, почему ты осталась со мной, Ливия. Видит Бог, я этого не стою. Но я больше не хочу оставаться один. Ты нужна мне. Прошу, открой глаза и посмотри на меня. Пожалуйста.

— Она тебя слышит.

Адрон вздрогнул, заслышав голос за спиной.

Решив, что это медсестра, он не стал оглядываться.

— Знаю.

— Собираешься отключить ее?

Одна мысль об этом душила Адрона. И впервые в жизни он понял, что испытывал Джейс, вытащив его из мусорного бака.

Боже, он был таким идиотом, ненавидел брата за то, что тот любил его.

— Я не могу отпустить ее, — сказал он сквозь зубы. — Нет, если есть хотя бы один шанс.

— Но она хотела бы этого.

— Я знаю. — Он знал это, как никто другой. Он побывал на ее месте.

Сестра подошла к нему и положила ладонь на его плечо.

— Она хочет, чтобы я сказала тебе, что она с тобой. И что ты того стоил.

Нахмурившись, он обернулся и увидел невысокую женщину в плаще с капюшоном, который полностью скрывал ее лицо.

— Кто вы?

Она откинула капюшон. Увидев ангельские черты, он тотчас понял, кто перед ним. Мать Ливии.

Он заметил серебристо-зеленые глаза, выдающие принадлежность к расе, которая была скорее мифом, чем реальностью.

— Вы — Тризани?

Она кивнула.

Адрон открыл рот от удивления. Тризани славились своими психическими способностями. И слава была так велика, что их расу довели почти до полного исчезновения. Выжившие старались держаться вдали от больших городов, где их могли взять в рабство или убить те, кто хотел заполучить или просто боялся их сил.

Она подошла к Ливии и вытащила капельницу из ее руки. Потом медленно, один за другим, отключила мониторы.

— Пора вставать, цветочек, — прошептала она и нежно положила руку на лоб Ливии.

Адрон с изумлением увидел, как Ливия открыла глаза.

— Мама? — выдохнула она.

Ее мать улыбнулась, а потом поцеловала ее в лоб и провела рукой над телом Ливии.

Адрон почувствовал, как от радости и затопившего его облегчения, все тело охватила слабость. Ливияжива!

Ее мать взяла его ладонь, потом — Ливии и сжала их в руках. У Адрона заколотилось сердце от теплого прикосновения, которое он считал для себя навеки потерянным.

Ливия перевела взгляд с него на мать.

— Это ведь ты заставила Кристу послать меня в «Золотую Крону», да?

Ее мать кивнула.

— Вы двое были суждены друг для друга. — Она посмотрела на Адрона. — И ответ на твой вопрос, да, это навсегда. Ливия излечила тебя, но…. — она послала дочери выразительный взгляд. — Ты не можешь больше пользоваться своими силами. Твоя человеческая половина недостаточно сильна для них.

— Знаю, но я не могла позволить ему умереть.

Ее мать кивнула.

— А теперь я должна вернуться, прежде чем мое отсутствие обнаружат. — Она замерла в дверях и обернулась. — Кстати, это мальчик.

Адрон нахмурился.

— Кто мальчик?

— Ребенок, которого она носит. Поздравляю, Коммандер. Через девять месяцев вы станете отцом.