"Иван Сергеевич Тургенев. Записки охотника " - читать интересную книгу автора

отходную, да вдруг заметил, что больная-то действительно отходит, и поскорее
подал ей крест. Помещица с неудовольствием отодвинулась. "Куда спешишь,
батюшка, - проговорила она коснеющим языком, - успеешь..." Она приложилась,
засунула было руку под подушку и испустила последний вздох. Под подушкой
лежал целковый: она хотела заплатить священнику за свою собственную
отходную...
Да, удивительно умирают русские люди!

Певцы

Небольшое сельцо Колотовка, принадлежавшее некогда помещице, за лихой и
бойкий нрав прозванной в околотке Стрыганихой (настоящее имя ее осталось
неизвестным), а ныне состоящее за каким-то петербургским немцем, лежит на
скате голого холма, сверху донизу рассеченного страшным оврагом, который,
зияя как бездна, вьется, разрытый и размытый, по самой середине улицы и пуще
реки, - через реку можно по крайней мере навести мост, - разделяет обе
стороны бедной деревушки. Несколько тощих ракит боязливо спускаются по
песчаным его бокам; на самом дне, сухом и желтом, как медь, лежат огромные
плиты глинистого камня. Невеселый вид, нечего сказать, - а между тем всем
окрестным жителям хорошо известна дорога в Колотовку: они ездят туда охотно
и часто.
У самой головы оврага, в нескольких шагах от той точки, где он
начинается узкой трещиной, стоит небольшая четвероугольная избушка, стоит
одна, отдельно от других. Она крыта соломой, с трубой; одно окно, словно
зоркий глаз, обращено к оврагу и в зимние вечера, освещенное изнутри, далеко
виднеется в тусклом тумане мороза и не одному проезжему мужичку мерцает
путеводной звездою. Над дверью избушки прибита голубая дощечка: эта
избушка - кабак, прозванный "Притынным"50. В этом кабаке вино продается,
вероятно, не дешевле положенной цены, но посещается он гораздо прилежнее,
чем все окрестные заведения такого же рода. Причиной этому целовальник
Николай Иваныч.
Николай Иваныч - некогда стройный, кудрявый и румяный парень, теперь же
необычайно толстый, уже поседевший мужчина с заплывшим лицом,
хитро-добродушными глазками и жирным лбом, перетянутым морщинами, словно
нитками, - уже более двадцати лет проживает в Колотовке. Николай Иваныч
человек расторопный и сметливый, как большая часть целовальников. Не
отличаясь ни особенной любезностью, ни говорливостью, он обладает даром
привлекать и удерживать у себя гостей, которым как-то весело сидеть перед
его стойкой, под спокойным и приветливым, хотя зорким взглядом
флегматического хозяина. У него много здравого смысла; ему хорошо знаком и
помещичий быт, и крестьянский, и мещанский; в трудных случаях он мог бы
подать неглупый совет, но, как человек осторожный и эгоист, предпочитает
оставаться в стороне и разве только отдаленными, словно без всякого
намерения произнесенными намеками наводит своих посетителей - и то любимых
им посетителей - на путь истины. Он знает толк во всем, что важно или
занимательно для русского человека: в лошадях и в скотине, в лесе, в
кирпичах, в посуде, в красном товаре и в кожевенном, в песнях и в плясках.
Когда у него нет посещения, он обыкновенно сидит, как мешок, на земле перед
дверью своей избы, подвернув под себя свои тонкие ножки, и перекидывается
ласковыми словцами со всеми прохожими. Много видал он на своем веку, пережил