"Иван Сергеевич Тургенев. Записки охотника " - читать интересную книгу автора

узок. Эта безлунная ночь, казалось, была все так же великолепна, как и
прежде... Но уже склонились к темному краю земли многие звезды, еще недавно
высоко стоявшие на небе; все совершенно затихло кругом, как обыкновенно
затихает все только к утру: все спало крепким, неподвижным, передрассветным
сном. В воздухе уже не так сильно пахло, - в нем снова как будто разливалась
сырость... Недолги летние ночи!.. Разговор мальчиков угасал вместе с
огнями... Собаки даже дремали; лошади, сколько я мог различить, при чуть
брезжущем, слабо льющемся свете звезд, тоже лежали, понурив головы...
Сладкое забытье напало на меня; оно перешло в дремоту.
Свежая струя пробежала по моему лицу. Я открыл глаза: утро зачиналось.
Еще нигде не румянилась заря, но уже забелелось на востоке. Все стало видно,
хотя смутно видно, кругом. Бледно-серое небо светлело, холодело, синело;
звезды то мигали слабым светом, то исчезали; отсырела земля, запотели
листья, кое-где стали раздаваться живые звуки, голоса, и жидкий, ранний
ветерок уже пошел бродить и порхать над землею. Тело мое ответило ему
легкой, веселой дрожью. Я проворно встал и подошел к мальчикам. Они все
спали как убитые вокруг тлеющего костра; один Павел приподнялся до половины
и пристально поглядел на меня.
Я кивнул ему головой и пошел восвояси вдоль задымившейся реки. Не успел
я отойти двух верст, как уже полились кругом меня по широкому мокрому лугу,
и спереди, по зазеленевшимся холмам, от лесу до лесу, и сзади по длинной
пыльной дороге, по сверкающим, обагренным кустам, и по реке, стыдливо
синевшей из-под редеющего тумана, - полились сперва алые, потом красные,
золотые потоки молодого, горячего света... Все зашевелилось, проснулось,
запело, зашумело, заговорило. Всюду лучистыми алмазами зарделись крупные
капли росы; мне навстречу, чистые и ясные, словно тоже обмытые утренней
прохладой, принеслись звуки колокола, и вдруг мимо меня, погоняемый
знакомыми мальчиками, промчался отдохнувший табун...
Я, к сожалению, должен прибавить, что в том же году Павла не стало. Он
не утонул: он убился, упав с лошади. Жаль, славный был парень!

Касьян с Красивой мечи

Я возвращался с охоты в тряской тележке и, подавленный душным зноем
летнего облачного дня (известно, что в такие дни жара бывает иногда еще
несноснее, чем в ясные, особенно когда нет ветра), дремал и покачивался, с
угрюмым терпением предавая всего себя на съедение мелкой белой пыли,
беспрестанно поднимавшейся с выбитой дороги из-под рассохшихся и
дребезжавших колес, - как вдруг внимание мое было возбуждено необыкновенным
беспокойством и тревожными телодвижениями моего кучера, до этого мгновения
еще крепче дремавшего, чем я. Он задергал вожжами, завозился на облучке и
начал покрикивать на лошадей, то и дело поглядывая куда-то в сторону. Я
осмотрелся. Мы ехали по широкой распаханной равнине; чрезвычайно пологими,
волнообразными раскатами сбегали в нее невысокие, тоже распаханные холмы;
взор обнимал всего каких-нибудь пять верст пустынного пространства; вдали
небольшие березовые рощи своими округленно-зубчатыми верхушками одни
нарушали почти прямую черту небосклона. Узкие тропинки тянулись по полям,
пропадали в лощинках, вились по пригоркам, и на одной из них, которой в
пятистах шагах впереди от нас приходилось пересекать нашу дорогу, различил я
какой-то поезд. На него-то поглядывал мой кучер.