"Иван Сергеевич Тургенев. Записки охотника " - читать интересную книгу автора

люльку, левой поправлять лучину. Я посмотрел кругом - сердце во мне заныло:
не весело войти ночью в мужицкую избу. Ребенок в люльке дышал тяжело и
скоро.
- Ты разве одна здесь? - спросил я девочку.
- Одна, - произнесла она едва внятно.
- Ты лесникова дочь?
- Лесникова, - прошептала она.
Дверь заскрыпела, и лесник шагнул, нагнув голову, через порог. Он
поднял фонарь с полу, подошел к столу и зажег светильню.
- Чай, не привыкли к лучине? - проговорил он и тряхнул кудрями.
Я посмотрел на него. Редко мне случалось видеть такого молодца. Он был
высокого роста, плечист и сложен на славу. Из-под мокрой замашной рубашки
выпукло выставлялись его могучие мышцы. Черная курчавая борода закрывала до
половины его суровое и мужественное лицо; из-под сросшихся широких бровей
смело глядели небольшие карие глаза. Он слегка уперся руками в бока и
остановился передо мною.
Я поблагодарил его и спросил его имя.
- Меня зовут Фомой, - отвечал он, - а по прозвищу Бирюк38.
- А, ты Бирюк?
Я с удвоенным любопытством посмотрел на него. От моего Ермолая и от
других я часто слышал рассказы о леснике Бирюке, которого все окрестные
мужики боялись как огня. По их словам, не бывало еще на свете такого мастера
своего дела: "Вязанки хворосту не даст утащить; в какую бы ни было пору,
хоть в самую полночь, нагрянет, как снег на голову, и ты не думай
сопротивляться, - силен, дескать, и ловок как бес... И ничем его взять
нельзя: ни вином, ни деньгами; ни на какую приманку не идет. Уж не раз
добрые люди его сжить со свету собирались, да нет - не дается".
Вот как отзывались соседние мужики о Бирюке.
- Так ты Бирюк, - повторил я, - я, брат, слыхал про тебя. Говорят, ты
никому спуску не даешь.
- Должность свою справляю, - отвечал он угрюмо, - даром господский хлеб
есть не приходится.
Он достал из-за пояса топор, присел на пол и начал колоть лучину.
- Аль у тебя хозяйки нет? - спросил я его.
- Нет, - отвечая он и сильно махнул топором.
- Умерла, знать?
- Нет... да... умерла, - прибавил он и отвернулся.
Я замолчал; он поднял глаза и посмотрел на меня.
- С прохожим мещанином сбежала, - произнес он с жестокой улыбкой.
Девочка потупилась; ребенок проснулся и закричал; девочка подошла к
люльке. - На, дай ему, - проговорил Бирюк, сунув ей в руку запачканный
рожок. - Вот и его бросила, - продолжал он вполголоса, указывая на ребенка.
Он подошел к двери, остановился и обернулся.
- Вы, чай, барин, - начал он, - нашего хлеба есть не станете, а у меня
окромя хлеба...
- Я не голоден.
- Ну, как знаете. Самовар бы я вам поставил, да чаю у меня нету...
Пойду посмотрю, что ваша лошадь.
Он вышел и хлопнул дверью. Я в другой раз осмотрелся. Изба показалась
мне еще печальнее прежнего. Горький запах остывшего дыма неприятно стеснял