"Александр Тюрин. Вооруженное восстание животных" - читать интересную книгу автора

Однако, внимание приковалось к тому, что шкафчик в ванной комнате они
весь источили (я ж на нем столько месяцев проверял свое плотницкое
мастерство), еще и пасту зубную слопали, шампунь и то сметали. Вот этого
уже простить нельзя! Даже природе.
Милая компания, тем временем, десантировалась почти в полном составе из
раковины и уже явно тяготилась тесноватой ванной.
Смышленые малыши стремились на просторы моей квартирки.
Стало обидно, что кто-то сейчас будет комиссарить на такой скромной
жилплощади.
Я, между прочим, порядок люблю, никогда на паркет не сплевываю и хабарики
к потолку не приклеиваю, хотя и умею. Да и лишних вещей, продуктов что-то у
себя не замечал. Могу я намечающееся веселое пиршество позволить, не умаляя
своего человеческого достоинства? Был бы я без достоинства, йог
какой-нибудь, нолик, который умалить нельзя, то смотрел бы сейчас на живые
сосиски ласковым взором. Но от йоговских упражнений и припевок у меня
всегда начиналось сильное зевание.
И кинулся я защищать свою честь, достоинство и имущество, применяя
разнообразное оружие. Испробовал я для борьбы с гаденышами бесполезную
швабру (присоски у них будь здоров) и никчемную табуретку (в момент битья
они как заклепки). Потом сгонял на кухню за особой заначкой для зимы -
бутылью спирта.
Вернулся в ванную, суровый, как Снегурочка, и расплескал зимнюю радость,
зажав до обеззвучивания крик: "Подавитесь, падлы".
Червячки мои, конечно, оживились, давай слизывать, думали, что угостились
на очередную халяву. И тут я, неумолимый, как Молох, температурку им
добавил, бросил спичку слегка дрогнувшей рукой.
До безумия было еще далеко, я вроде осмысленно понадеялся на прочность
кафеля и гидроизоляции в ванной комнате. Кое-кто из моих маленьких друзей
пытался покинуть мероприятие типа "ауто-да-фе", большинство же, наоборот,
давай сползаться в прочный комок.
Те мерзавчики, что на поверхности этого кома оказались, спеклись в итоге
в корочку. Однако, когда пожар закончился и корочка лопнула, показалась
живая-здоровая начинка из их товарищей. А вот моя ванная комната, некогда
гвоздь программы, пропала и сгинула; одна вонь и копоть в виде
положительного сальдо.
Я, наверное, только после этого завелся по-настоящему. Надел кованные
ботинки, напялил шерстяные перчатки, на них резиновые рукавицы, оставшиеся
с тех времен, когда я работал говночистом-сантехником, подхватил
гирю-двухпудовку, ее тоже тряпкой обмотал.
Получилась палица, вроде той, что была у любого уважающего себя былинного
деятеля. Ею стал я крошить врагов, добивая заодно остатки кафеля, сотрясая
здание до самого фундамента.
Правда, было одно "но": малыши бодро, как мячики, отпрыгивали всегда от
моей дубины в нужную сторону.
Наконец я случайно расколошматил раковину. Но психоз еще не прошел, не
кончилась заводка.
Я подхватил стальной прут и снова вышел на поле брани и срани. Однако
"макаронам" я уже надоел, так что они и скрылись через
сток.
Матч завершился в чужую пользу. Стою я перед ванной комнатой,