"Александр Тюрин. Формула истории " - читать интересную книгу автора

аутодафе и перемалывание миллионов индейских жизней - как же Европе без
Нового Света. Прогрессивная общественность дала право Генриху VIII и
Елизавете вешать разоренных крестьян, а немецким рыцарям их сжигать - без
ликвидации лишних людей просто не развился бы капитализм. Кромвель, как
великий британец, мог спокойно резвится в Ирландии, огнем и мечом загоняя
коренное население на каменистые берега Коннахта. Король Баторий и король
Юхан остались в мировой истории как большие либералы, хотя их армии имела
обыкновение вырезать население захваченного русского города.
Иван IV же стал человеком минус тысячелетия. О нем пишут, его
вспоминают в ежедневных американских газетах. И вспоминают, конечно, не
земские соборы и не царские уставные грамоты, вводящие крестьянское
самоуправление.
Сколько написано о зверствах опричников в Новгороде в 1570, но как мало
говорится о голоде и чуме 1567-1569, которые, собственно, и смяли город.
Причем, мор с чумой в цитадели вечевой свободы был столь частым явлением и
во времена независимости, чем она выделялась даже среди неблагополучных
русских городов. Нередко голоду способствовали западные "партнеры",
блокировавшие город-побратим с моря, как например в 1445. А чума на Русь
всегда приходила на Русь из вшиво-блохастой Европы именно через Новгород.
Сколько написано о паранойе царя, видевшего кругом нерадивость и измену - но
"диссидент" Курбский, начальствуя уже литовской армией, разорял за милую
душу регион Великих Лук. Перед новгородским делом была таинственная сдача
противнику важнейшей крепости Изборска. Странное случилось во время
нашествия крымской орды в 1571 года, когда изменники фактически привели
татар к Москве, а земская армия по приказу воевод укрылась в городе и
сгорела вместе со столицей. Эта катастрофа стоила 150 тысяч русских жизней
(по сведениям иностранных наблюдателей, до 800 тысяч).
В 1572 татарско-турецко-ногайское нашествие повторилось, уже с целью
установления азиатского ига . Однако орды были наголову разгромлены в
судьбоносной битве при Молодях, всего лишь в 70 верстах от Москвы (именно в
этой точке можно измерить максимальную глубину проникновения турков в
Европу; Молоди, а не Вена). Эта битва была намного удачнее, чем Бородино,
намного важнее, чем Полтава, и фактически по значимости сравнима с битвой
под Москвой 1941 года. Но мы ухитрились ее забыть, потому что кто-то из
высокородных гуманитариев посчитал, что опричный князь Хворостинин не может
выступать в роли спасителя Отечества. (Этому князю, неоднократно затираемому
родовитыми боярами, мы обязаны еще не одной победой).
А затем устоял и Псков. Даже в состоянии крайнего разорения система
Русь показала мобилизационные возможности, которые и не снились куда более
крупным соседям.
На пик малого ледникового периода приходится правление талантливого, но
несчастливого Бориса Годунова, который обладал тем же стратегическим умом,
что и Иван IV, однако умел гораздо лучше контролировать себя (может потому,
что, в отличие от Ивана, его не травили ртутью).
Какой-то американский журналист сказал, что вся история России - это
сплошные иваны-грозные. Зачем нам сплошные? Если бы хотя бы правление Ивана
Грозного и Бориса Годунова пришлось бы на более благоприятный климатический
период, то сейчас бы Россия простиралась от Калифорнии до Ла-Манша, а о
британской империи не было никаких пометок в учебниках истории.
Но, увы. "Климатические колебания слабее влияли на цивилизации с