"Александр Тюрин. Танцы с Виртуэллой" - читать интересную книгу автора

- Самодур, на выход, лечиться пора, - позвали его ласково.
Его ждали, к нему тянулись длинные волосатые руки, чтобы упихнуть в
черную дыру психлечебницы минимум на месяц.
Радио, которую он принял за магнитофон, еще сказало, что в руке у
господина Шермана был зажат отрубленный палец ребенка, скорее всего имеющий
отношение к его дочери, похищенной две неделя назад прямо на улице. Ну что
это за слова такие элегантные - "имеющий отношение"? И еще радио сказало,
что господин Шерман был замешан в крупном международном скандале, связанном
с новым лекарственным препаратом, именуемым патоцидом, который, по
подозрению в токсичности и канцерогенности, был отклонен как американской
FDA[5], так и российским Минздравом...
- Эй, что ты там, заснул?
- Сейчас, сейчас, я вам не блоха, чтобы скакать...
Итак, господин Шерман почему-то не смог спасти свою дочь и решил
погибнуть. Неужели он пожмотился на выкуп? Или он хотел быть правильным и
понадеялся на постсоветских шерлок-холмсов? В свою очередь, шерлок-холмсы
его не поняли. И вместо того, чтобы шевелиться, стали ждать, пока "жирный
кот" выплатит энную сумму и проблема рассосется сама собой.
Страдания господина Шермана, на первый взгляд, были далеки от господина
Шрагина. Сережа не виделся со своим папаней с момента собственного зачатия.
Сережины пальцы бессмысленно было посылать папе, ввиду отсутствия
получателя. Полупарализованный поэт Кривоходько, которого его мама некоторое
время выдвигала на роль отца, давно спился и не мог отличить пальца от
сосиски, а сосиски от пиписки. Не было речи и о том, чтобы кто-то похитил
Сережиного сынка Вовку в деревне Носопаткино. Вовка любым киднепперам таких
бздей накидает, что они после этого смогут разве что ботинки ему лизать в
лежачем положении. Но с другой стороны лишь одно воспоминание хранилось в
почти-живом и ярко-цветном виде в памяти Шрагина.
...Руки-клещи прижимают его щекой к какой-то склизской доске, прямо
перед глазом шевелит усиками, будто силилась пообщаться глянцевая жужелица.
Там, за жужелицей, виднеется его кисть, лежащая на той же доске. Один
"дедушка"-сержант держит ее запястье, другой зажимает его шею под мышкой,
третий подносит штык-нож к его пальцам. Кисть кажется жужелице огромной
горой типа того самого Эвереста, но в руке первого "деда" она выглядит
чем-то незначительным, вроде зубной щетки. Потом лезвие кидается вниз. Боль
возникает как будто с другой стороны тела, а потом шквалом кидается к
руке...
Шрагин нарочито медленно выбирался из машины, мучаясь от крайне
неприятного ощущения - как будто что-то натягивается в его голове и хочет
оборваться.
Эту девочку никто никогда не спасет. В грязной и холодной яме инфекция
обеспечена. Сепсис, гангрена. Вспышка огня в маленьком тельце, засохшие
губы, а потом тепло уходит навсегда. Это ощущение было сейчас на его
ладони...
Девочку никто никогда не спасет, кроме... Три года назад он встретил в
электричке господина Шермана и его дочку, тогда Андрей Арьевич еще ездил на
общественном транспорте загаженного вида. Сергей знал его по Одессе, если
точнее, по школе, слегка так, потому что Андрей был младше на несколько лет.
Шермана было не трудно узнать, низенький, кругленький, рыжеватые кудряшки,
как был карапуз с виду, так и остался. А вот сам Шерман долго таращил свой и