"Александр Тюрин. Танцы с Виртуэллой" - читать интересную книгу автора

- Да ничего, терпимо, я же это шкурой закрываюсь, которая от мертвой
овечки осталась. Овце ведь ночью не холодно.
Рядом с "дедушкой" появился другой - неприятный дядька. Когда ее
привезли сюда, вытащили из машины и развязали глаза, перед тем как спустить
в эту яму, она пробовала заплакать. Так он ей чуть ухо "с корнем" не
оторвал. После этого у нее слезы навсегда прошли.
- Овэчка, овэчка, бьется так сэрдэчка...
Чушь какую несет. Дурак в натуре.
- У тэбя пальцэв мыного?
Вот липкий, как какашка просто. Не дает по небу гулять. А небо так
близко. Там интересно, там, к примеру, есть и гиганты, и карлики. Но гигант
не обязательно сильнее карлика. Крепенький карлик может гиганта
распатронить, особенно если на пару с другим карликом. Распухший гигант
может вдруг лопнуть, ошметки во все стороны, и на этом месте одна ерунда
останется, черная дырка то есть.
Все качнулось перед глазами и ненадолго расплылось. Неприятный дядька
еще раз встряхнул ее.
- Я жэ спрасил, у тэбя сколько пальцэв?
- Ну, десять, десять, разве не знаете?
- Одын лишний.
Дядька схватил ее за шею, его пальцы были как клещи, и девочка
подумала, что шея не будет сильно сопротивляться, сейчас просто голова
опухнет и лопнет...
Но клещи прижали ее щекой к какой-то склизкой доске. Прямо перед глазом
шевелила усиками, будто силилась пообщаться, глянцевая жужелица. Там, за
жужелицей, виднелась кисть ее руки, лежащая на той же доске. А "дедушка"
держал ее запястье и подносил широкий, со следами грязи, нож к ее пальцам.
Кисть казалась жужелице огромной горой вроде того самого Эвереста, но в руке
дедушки она выглядела чем-то незначительным - вроде зубной щетки. Потом
лезвие кинулось вниз. Она едва успела крикнуть: "Только не пальчик"! Боль
возникла как будто с другой стороны тела, а потом кинулась к руке ревущим
шквалом. Где-то взорвалась звезда...
- А ты памачысь на нее, и все прайдет... Всио прайдет, и пэчаль, и
радость... Ну, нэ сможэшь сибя щэкотать в одном мэсте. Другой пащэкочет...
Сквозь шторм проходили эти слова, тягучие, рвотные, горячие. Она хотела
бы сейчас заснуть, но у нее не получалось....
Она еще увидела свой палец в симпатичном пластиковом пакетике. На
пакете имелся фирменный ярлычок: молния и рядом деревцо в круге.

1. Однажды ночью в России

Слабость потекла в руки, и экран, как парусник, начал уходить в
туманную даль, оставляя программиста наедине с сумеречной холодной комнатой.
Комната должна была напоминать жилое помещение, для этого ее заставили
ненужными вещами, но все равно она оставалась для него пересечением
безжизненных плоскостей.
Программист, съежившийся внутри слабого светового пятна, осторожно
расслабил сгустившиеся в камень мышцы шеи и хотел было увеличить
контрастность монитора, но остановился, прислушиваясь к глазам.
Какая еще контрастность, глазные яблоки пухнут и тонут как в трясине,