"Татьяна Туринская. Чужой, посторонний, родной" - читать интересную книгу автора

уже другого автора? Можно было бы рискнуть, да только кроме избитой фразы
"Быть или не быть" Виктор не знал ни строчки, он ведь его не то что не
читал, даже фильм со Смоктуновским не смотрел. Вот на спектакль с Высоцким
сходил бы непременно, но разве ж в их глухомань приличный театр приедет? Да
к тому же Высоцкий слишком рано умер, братья еще под стол пешком бегали. Это
уже потом, когда выросли, с несказанным удовольствием смотрели "Место
встречи изменить нельзя". Любимой по жизни фразой у Витьки стала "Дурак ты,
Шарапов!" А интересно, как бы Высоцкий расправился с фашистами? Если бы он
прочел этот стих, удалось бы ему расшевелить сонную комиссию?
Насколько возможно, постарался подделать голос под знаменитую хрипотцу
Глеба Жеглова:
- Если ты фашисту с ружьем
Не желаешь навек отдать
Дом, где жил ты, жену и мать,
Все, что родиной мы зовем, -
Знай: никто ее не спасет,
Если ты ее не спасешь;
Знай: никто его не убьет,
Если ты его не убьешь.
И пока его не убил,
Ты молчи о своей любви,
Край, где рос ты, и дом, где жил,
Своей родиной не зови.
Пусть фашиста убил твой брат,
Пусть фашиста убил сосед, -
Это брат и сосед твой мстят,
А тебе оправданья нет.
За чужой спиной не сидят,
Из чужой винтовки не мстят.
Раз фашиста убил твой брат, -
Это он, а не ты солдат!
Во взглядах членов комиссии, до этого рассеянных и откровенно
скучающих, появилось что-то живое. Виктор приободрился и закончил
максимально эффектно, с вызовом и даже не без истеричной нотки, чтоб уж
совсем сразить слушателей наповал:
- Так убей фашиста, чтоб он,
А не ты на земле лежал,
Не в твоем дому чтобы стон,
А в его по мертвым стоял.
Так хотел он, его вина, -
Пусть горит его дом, а не твой,
И пускай не твоя жена,
А его пусть будет вдовой.
Пусть исплачется не твоя,
А его родившая мать,
Не твоя, а его семья
Понапрасну пусть будет ждать.
Так убей же хоть одного!
Так убей же его скорей!
Сколько раз увидишь его,