"Татьяна Туринская. Когда меня ты позовешь" - читать интересную книгу автора

огородными хлопотами, без конца устраивая себе то полуденную сиесту, то
полувечернюю, то совсем уж вечернюю, то в выходные под строгими
родительскими взглядами трудились оба, как пчелки. Кристина с Инессой
Кузьминичной варили клубничное варенье из урожая, собранного Кристиной,
разливали его по банкам, для чего-то укладывая сверху аптечные горчичники
(по глубокому убеждению Инессы Кузьминичны, горчичник под крышкой
препятствовал появлению плесени на варенье). Потом вместе же варили нехитрые
обеды из всего, что оказывалось под рукой, что уже успело вырасти под
поздним приморским солнышком. Ведь лето во Владивостоке хоть и жаркое, но
несколько смещенное по времени: если на европейскую территорию страны лето
приходит согласно календарю, если не раньше, то в Приморье оно появляется
сугубо по собственному разумению. Может, конечно, и придерживаться указаний
календаря, но это только в случаях, когда погодой овладевает какая-то
особенная лень и нежелание противиться нормам. А в основном она, погода,
предпочитает сначала вволю покочевряжиться: сначала зиму не отпускает до
середины апреля, потом как зарядит дождями на месяц-полтора, что о солнышке
можно позабыть напрочь, как и о летней одежде. И только потом, наигравшись,
набесившись вволю, устав от собственных безобразий, расслабляется, разгоняет
тучи до середины октября, лишь время от времени позволяя дождям, а то и
ураганам, повеселиться в собственное удовольствие.
А пока женщины занимались своими извечно женскими делами, мужчины, как
им и положено, строили дом. Домом Петр Михайлович гордился несказанно.
Непременно каждую субботу, собравшись за семейным ужином, провозглашал тост
"За настоящих мужчин", то есть за тех, которые, как им и положено: вырастили
хорошего сына, построили дом и посадили дерево. Сын, хороший сын, сидел
рядом с отцом и улыбался, дом - вот он, в нем и сидела честная компания,
пусть второй этаж еще и не совсем достроен, но ведь дом-то уже стоит, в нем
ведь уже можно жить! А дерево...
- Что дерево? - риторически спрашивал Петр Михайлович. - Берите выше -
я целый сад вырастил!
Сад не сад, но на участке действительно росло с десяток фруктовых
деревьев, которыми Петр Михайлович несказанно гордился. Кристина никогда
особо не задумывалась, но теперь точно знала: в приморском климате не так уж
и легко вырастить настоящее фруктовое дерево. А яблоньки Петра Михайловича
плодоносили не какими-нибудь крошечными ранетками, как здесь называли
райские яблочки, а самыми настоящими яблоками грамм по триста каждое! Уж
каким образом ему это удалось - остается только догадываться. Сама же
Кристина была свидетельницей того, как Петр Михайлович изображал из себя
Мичурина, прививая к молодой еще груше яблоньку, а к слабой черешне,
категорически отказывающейся приживаться - сливу.
А потом наступал вечер воскресенья, старшие Чернышевы садились в свою
желтую "Ниву" и уезжали в город, а Кристина с Валеркой опять оставались
вдвоем. Только вдвоем. И набрасывались друг на друга, словно впервые. Потому
что видеть друг друга двое суток с утра до вечера, практически тереться бок
о бок другого, и при этом не сметь друг к другу прикоснуться - это было
наивысшим для них испытанием.
А уже потом, в июле, когда вода в море прогревалась до вполне
приемлемых двадцати двух, двадцати трех градусов, влюбленные выбирались на
Шамору. Ту самую прославленную группой "Муммий Тролль" Шамору, в честь
которой был назван их первый альбом, и которую люди, не имеющие ни малейшего