"В.Тюрин. Два долгих летних дня, или неотпразднованные именины " - читать интересную книгу автора

Наследником двух престолов был принц Карл-Петр-Ульрих. И имя свое он получил
неспроста: Карл - если взойдет на шведский трон, Петр - если на российский.
Внуком (родным и двоюродным) соперников - Петра Великого и Карла XII - был
маленький герцог Голштейнский.
Когда в 1730 году в Москве возвели на престол Анну Иоанновну, отстранив
дочерей Петра Великого, в Киле решили: быть младенцу шведским королем. А
потому русскому языку не учили, воспитывали в лютеранской вере и о родине
матери и деда при нем не говорили.
Но в ночь с 24 на 25 ноября 1740 года положение изменилось: цесаревна
Елизавета Петровна, дочь Петра Великого, арестовала императора - младенца
Иоанна VI - и его родителей и провозгласила себя императрицей. Чтобы придать
законность перевороту, вспомнила завещание Екатерины 1, и Елизавета поспешила
упрочить престолонаследие за своей, петровской линией: из Киля спешно вызвала
она племянника, поторопила его принять православие, нарекла великим князем
Петром Федоровичем и. наследником престола.
В 1745 году Петр Федорович достиг совершеннолетия и стал правящим герцогом
Шлезвиг-Голштейнским. В том же году тетка женила его на выбранной ею невесте -
анхальт-цербстской принцессе Софии-Федерике-Августе. Брак оказался неудачным.
Супруги оставались чуждыми друг другу. Ничего не изменило и рождение ребенка,
названного Павлом, которого императрица Елизавета отобрала у родителей и
воспитывала сама. В отличие от неловкого, скрывавшего робость и смущение
бравадами и неожиданными выходками Петра Федоровича, его супруга, Екатерина
Алексеевна, была особой не по годам развитой, расчетливой, лукавой, умевшей
скрывать свои мысли и завоевывать расположение окружающих. И когда 25 декабря
1761 года умерла Елизавета и на престол взошел Петр III, при петербургском
дворе явственно запахло новой грозой, а точнее - новым переворотом, на которые
так щедр был русский XVIII век.
Июньские события 1762 года - кульминационный пункт в истории российских
переворотов XVIII века. Современники и впоследствии многие историки не
понимали смысла этих перемен и всерьез уверяли почтенную публику на Западе (а
иногда и нас), что "...при помощи нескольких гренадеров, нескольких бочек вина
и нескольких мешков золота в России можно сделать все, что угодно". Анализ
переворотов - тема необъятная; хочу лишь обратить внимание на одну силу,
которая ими двигала,- общественное мнение, или то, что именовалось публикой. И
поняла это Екатерина II, которая в своих мемуарах постоянно подчеркивала, что
с момента своего приезда в Россию она только и думала о расположении публики,
приучая ее видеть в ней, Екатерине, свою надежду. И поступая так. она
поступала логично и целенаправленно. Конечно, от келейного совещания, когда на
трон после смерти Петра 1 возводится Екатерина 1, до возмущения Елизаветой
Петровной гвардейских частей - дистанция огромного размера. Самым широким по
размаху и вовлеченности в него именно публики стал переворот 1762 года.
Петра Федоровича погубило несоответствие его поведения той модели
самодержца, которую стала создавать себе публика или, иначе говоря,
сплачивающееся в корпорацию дворянство, получившее при Елизавете Петровне и
других преемниках Петра 1 некоторую передышку от всесокрушающего деспотизма
Петра Великого. Существует какая-то личностная нить в линии дед - внук -
правнук: Петр 1 - Петр III - Павел 1. Они - не просто самодержцы, они -
самодержцы, которых неуклонно несло к деспотизму. И если деспотический
характер Петра Великого придавал его царствованию звучание трагедийное, то его
правнук, Павел 1, употребил свойства своей деспотической натуры на создание