"Гарри Тертлдав. Дело о свалке токсичных заклинаний" - читать интересную книгу автора

людей. А стрелы эльфов - совсем не то, что стрелы Купидона.
Наблюдались и случаи одержимости. Я попросил библиотекаря подыскать самый
типичный отчет для каждого из периодов. Мне не требовалось статистики, я
хотел лишь представить общую картину происходящего. Мне показалось, что бесы,
вселявшиеся в людей в минувшем году, отличались более мерзким нравом и
причиняли больше неприятностей, чем десять лет назад.
Но самое удручающее впечатление на меня произвела статистика врожденных
дефектов. За десятилетие их количество почти утроилось. Я тихонько
присвистнул и снова вызвал библиотечного духа.
- Пожалуйста, перечисли виды врожденных уродств, имевших место в каждый из
периодов.
- Минутку, - повторил дух.
Экран опустел. Потом возникли слова. Вначале шли данные десятилетней
давности. Все выглядело вполне нормально. Несколько случаев второго зрения,
один подменыш, чье состояние распознали достаточно рано, чтобы вовремя начать
лечение и предоставить ему шанс жить почти нормальной жизнью, - короче,
ничего необычного.
А вот когда на экране появилась информация за последние двенадцать месяцев,
я чуть со стула не свалился. Только в этом году возле Девонширской свалки
родились три вампира и два оборотня, к тому же зафиксировано три случая
апсихии - это когда ребенок рождается вообще без души. Поистине ужасное
уродство, которое не способны исцелить ни врач, ни священник. Несчастные дети
растут, старятся и умирают - навсегда. Навечно. Меня даже в жар бросило от
этой мысли.
Три случая апсихии за год в радиусе пяти миль... Я содрогнулся. Апсихия
возникает лишь тогда, когда в окружающую среду просачивается что-то
неслыханно зловредное. Трех случаев апсихии в год не наблюдалось даже в
Восточной Франкии, где токсичные заклинания, разбросанные обеими сторонами во
время Первой Магической войны, спустя три четверти столетия все еще
продолжают отравлять землю.
Я закончил свои записи и сказал духу:
- Спасибо. Ты очень помог мне. Не мог бы ты оказать мне еще одну услугу?
- Смотря какую.
- Очень простую, - поспешно сказал я. - Если кто-нибудь, кроме брата
Вагана, попытается узнать, что я здесь делал, - не сообщай ничего этому
человеку или нечеловеку.
Когда имеешь дело с таким буквоедом, лучше заранее оговорить все мыслимые
возможности.
Дух задумался, потом кивнул:
- Я исполнил бы подобную просьбу, исходи она из уст брата ордена святого
Фомы, а настоятель просил меня обращаться с вами, как с любым из братьев.
Пусть будет по-вашему.
Я не знал, способен ли дух выдержать допрос с пристрастием, но меня это
особо не беспокоило. Может, я был непростительно наивен, но мне казалось, что
угроза анафемы, которая падет на всякого, осмелившегося посягнуть на
собственность Церкви, послужит достаточным предостережением для любопытных.
Я, например, не христианин, но даже мне бы не хотелось, чтобы религиозная
организация с двухтысячелетней историей спустила на меня подвластные ей Силы.
Впрочем, Маммоне люди поклоняются уже гораздо больше, чем две тысячи лет.
По пути наверх я остановился у кельи брата Вагана, чтобы поблагодарить его.