"Гарри Тартлдав. Око за око (Военная фантастика) " - читать интересную книгу автора

Она понимала далеко не все, что говорил Томалсс; знала только, что
чешуйчатые дьяволы, несмотря на свою силу, умом не отличаются. Может быть,
за них думают машины?
- Вы показали мне, что у меня будет сын, - еще до того, как он
родился. Я вам благодарна. - Лю Хань поклонилась Томалссу. - Как может
машина-которая-делает-выводы знать, что находится у меня внутри?
- При помощи света, который ты не видишь, и звука, который не слышишь,
-- сказал маленький дьявол, но Лю Хань все равно ничего не поняла. Он
протянул ей другие снимки. - Вот более ранние фотографии детеныша. Видишь,
сейчас он уже больше похож на тебя.
Да, он прав. Если забыть об идиотских красках, изображение на некоторых
картинках не имело ничего общего с человеком. Но Лю Хань разговаривала с
женщинами, у которых случился выкидыш, и помнила их рассказы о том, как из
их тела исторгались куски плоти необычной формы. Ей очень хотелось поверить
Томалссу.
- Вы будете делать новые картинки, недосягаемый господин, или я могу
одеться? - спросила она.
- Я буду снимать тебя, мы хотим посмотреть, как меняется твое тело по
мере того, как в нем растет детеныш.
Томалсс достал какой-то предмет, наверное, фотоаппарат, хотя Лю Хань не
приходилось видеть такого маленького. Томалсс обошел ее со всех сторон,
сфотографировал спереди, сбоку и со спины. А затем сказал:
- Одевайся. Скоро увидимся снова.
Не дожидаясь ответа, он выскочил за дверь, не забыв прикрыть ее за
собой, за что Лю Хань была ему чрезвычайно признательна.
Вздохнув, она принялась одеваться Ее наверняка снимают другие камеры,
спрятанные в хижине. Маленькие дьяволы ведут за ней постоянное наблюдение с
тех самых пор, как она попала к ним в лапы. А после того как Бобби Фьоре
сумел сбежать из лагеря, они вообще ни на секунду не выпускают ее из поля
зрения.
Однако она все равно умудрялась обманывать маленьких дьяволов. Томалсс
выдал ей полезную информацию. Лю Хань достала пару оккупационных долларов из
надежного места среди горшков и кастрюль и вышла из хижины.
Многие расступались, завидев, как она медленно шагает по грязной дороге
от своего дома: тому, кто так тесно связан с чешуйчатыми дьяволами, нельзя
доверять. Впрочем, дети не разбегались в разные стороны, а принимались ее
дразнить, как и в прежние времена.
На рыночной площади кипела жизнь. Здесь продавали свинину, кур, уток,
щенят, самые разнообразные овощи, нефрит и шелка, хлопок, корзины, горшки и
жаровни - все, что жителям удавалось сделать, вырастить, найти, обменять
(или украсть) в лагере военнопленных. Женщины в плотно облегающих платьях с
разрезами в самых неожиданных местах и с соблазнительными улыбками на лицах
обещали мужчинам показать свое тело - эвфемизм, заменяющий слово
"проституция". У них не было отбоя от клиентов. Лю Хань жалела их, она
знала, _что_ им приходится переживать каждый раз.
Она ловко избежала столкновения с торговцем, обвешанным ножами и
мисками, но чуть не перевернула доску из слоновой кости для игры в маджонг,
ее владелец зарабатывал себе на жизнь тем, что соревновался в
сообразительности (а также ловкости рук) с любым прохожим, желающим принять
участие в состязании.