"Гарри Тертлдав. Мост над бездной" - читать интересную книгу автора

громадными размерами выделялся бронзовый автократор Ставракий - живший два
столетия назад великий завоеватель. Его окружали статуи менее знаменитых
личностей, выполненные в бронзе, мраморе и местном золотистом песчанике.
Казалось, что все они глядят на Ставракия, ожидая дозволения встать рядом.
Иллюзия, разумеется, но весьма эффектная.
Ршава тоже смотрел на Ставракия. Даже с голубиным пометом на носу
древний автократор выглядел сурово. Судя по всему, что знал о нем Ршава, тот
действительно шутить не любил. Он заставил бояться себя и халогаев, и
макуранцев - а это далеко не пустяк, когда враги обитают на противоположных
концах империи.
Красивая женщина, державшая за руку малыша, поклонилась Ршаве.
- Доброе утро, святейший отец, - поздоровалась она.
- И тебе доброе утро. Да благословит тебя Фос, - серьезно отозвался
Ршава.
Женщина пошла дальше. Священник посмотрел ей вслед с тем же серьезным
вниманием, что и на статую Ставракия. Принимая сан, священники Фоса давали
обет целибата. Некоторые из них, будучи такими же мужчинами, как и все
остальные, не соблюдали его. Таких Ршава презирал. Другие соблюдали, хотя
обет въедался в их плоть наподобие железных кандалов на лодыжках рабов и
сосланных на рудники преступников. К таким Ршава испытывал жалость. Сам он
обычно носил оковы целибата легко, даже с гордостью. Но все же время от
времени...
Рот у Ршавы был нешироким, с резко очерченными губами. И теперь они
сжались в тонкую и жесткую линию. Прелат отвернулся от женщины с девочкой. С
глаз долой... Но не из мыслей, как бы Ршаве этого ни хотелось. Пусть он уже
не смотрел на женщину, но мысленным взором видел ее даже яснее, чем глазами.
Он умел разглядеть грехи у других. И по-особенному гордился тем, что
мог почувствовать грех в себе. Ршава очертил перед сердцем солнечный круг
Фоса и пробормотал молитву против собственной плотской слабости. Но,
несмотря на пылкую молитву, избавиться от воспоминаний об улыбке женщины и
ее приятном голосе он не смог.
И тут, хотя и несколько странным образом, благой бог услышал его
молитвы и ответил на них. Из южных ворот, самых дальних от реки, на площадь
выехал курьер на лошади, которую он пытался заставить скакать галопом, хотя
та уже тащилась из последних сил.
- С дороги! С дороги, будьте вы прокляты! - кричал всадник на всех, кто
оказывался у него на пути, и хлестал плетью не только бедное животное, но и
любого, кто уступал ему дорогу недостаточно проворно. Вслед ему неслись
крики боли и ярости.
Случилось явно что-то необычное. Глядя на несущегося через площадь
всадника, Ршава забыл о красивой женщине. Курьер спешился и бросил поводья
одному из удивленных часовых перед входом в резиденцию эпарха. Затем, ни
секунды не медля, забежал внутрь.
Действительно, что-то необычное - и явно не из приятных. Наверняка
где-то в империи произошло очень скверное событие. Нахмурившись, прелат
торопливо зашагал к резиденции. Часовые - даже тот из них, кто держал
поводья взмыленной лошади, - поклонились, когда он подошел.
- Святейший отец, - приветствовали они прелата.
Бока лошади тяжело вздымались, из ноздрей вырывался горячий пар. Еще не
отдышавшись, Ршава спросил: