"Гарри Тертлдав. По воле Посейдона" - читать интересную книгу автора

сбросила нижнюю тунику из косского шелка и позволила взглянуть на свою
наготу.
- Нынче вечером нам позавидуют боги! Ведь все, что мы им уделяем, - это
бедренные кости, завернутые в жир... И невозможно угадать, какое мясо люди
принесут домой после жертвоприношения. Но что касается рыбы... Вот тут ты
всегда знаешь, что получишь!
- И сколько за это заплатишь, - сварливо проворчал Сикон, как будто
потратил свои собственные деньги, а не хозяйские.
Менедем также ничуть не сомневался, что повар припрятал кое-что из
купленных продуктов, чтобы насладиться деликатесами самому. Кто со времени
создания мира хоть раз видел тощего повара?
Но все это было не столь важно. Менедем хлопнул Сикона по плечу.
- У тебя есть все, что нужно. Уверен, нынче вечером мы сможем гордиться
твоим искусством!
- Нынче вечером я и сам смогу собой гордиться, - с достоинством ответил
Сикон. - А еще я надеюсь, что кто-нибудь из гостей недоволен своим поваром и
он наймет меня, чтобы приготовить несколько трапез. Ибо каждый обол, который
я сую за щеку, приближает меня к тому моменту, когда я смогу заплатить выкуп
и обрести свободу.
- Если это и впрямь когда-нибудь произойдет, боюсь, все в нашем доме
умрут с голоду, - сказал Менедем.
Однако его ничуть не удивило замечание повара: как и большинство рабов,
Сикон работал лучше в надежде однажды получить свободу.
Удостоверившись, что ужин не пострадает от недостатка припасов, Менедем
вернулся в андрон, дабы уведомить об этом отца.
- Морская собака? - воскликнул Филодем, едва выслушав донесение сына. -
Он что, хочет нас разорить? Можно съесть этот деликатес однажды и умереть
счастливым, но кто может позволить себе вкусить его дважды?
И все-таки отец Менедема вряд ли был недоволен. Он не принадлежал к
числу опсофагов - тех, кто на пирах поглощает изысканные закуски так, будто
это хлеб, - но любил хорошо поужинать, как и любой мужчина. Включая и
Менедема.
- А еще Сикон купил угрей, - сказал юноша, и у него даже потекли
слюнки.
- Проклятый повар хочет нас разорить, - повторил Филодем. - Хотя...
В юности он был таким же красивым, как и его сын, но годы давали себя
знать: губы Филодема стали слишком тонкими, нос - острым, а глаза -
холодными и жесткими. Когда он обратил эти полные горечи глаза на Менедема,
тот приготовился получить удар, хотя прошло уже несколько лет с тех пор, как
отец в последний раз его бил.
- Хотя Сикону вряд ли удастся нас разорить, - закончил Филодем. - Вы с
Соклеем уже его опередили. Купить павлинов - это надо же додуматься!
- Если птицы выживут, мы получим большую прибыль, - возразил Менедем.
- А если они по дороге подохнут? Вы с тем же успехом могли бы выкинуть
три с лишним мины серебра на вино, женщин и... морских собак, - ответил
отец. - Ты ведешь себя так, будто мы не знаем, что делать с деньгами, а не
зарабатываем их тяжким трудом.
- Так я пойду и скажу Химилкону, что он может оставить этих проклятых
птиц себе? - спросил Менедем.
Как он и ожидал, отец покачал головой.