"Карл-Хайнц Тушель. Неприметный мистер Макхайн ("Человек и закон", 1972, NN 8-9)" - читать интересную книгу автора

я бы еще вытерпел. Но тут, очевидно, лишь подготовительные меры, которые
должны меня размягчить, я только не знаю еще - ради чего!
Сэм Мэттисон поднялся.
- В этом безобразии по крайней мере скрыта система. Сама цель до конца
не ясна, но в систему можно проникнуть. Пока у меня больше нет вопросов.
Директор проводил гостя до двери.
- Мы оба придерживаемся мнения, что официально дело нужно закрыть, не
правда ли?
Лейтенант кивнул. "Здорово он, видать, где-то нашалил, если сразу
шестерых боится"... - подумал он и распрощался.


Генри Уилкинс, двадцатипятилетний репортер уголовной хроники газеты
"Мидлтон Стар", худощавый верзила с пористым лицом, бездельничал в седьмом
полицейском участке в надежде на какую-нибудь сенсацию, которая может
обернуться для него звонкой монетой. Ему нравилось сидеть вот тут и ждать
происшествий. В рамках своей профессии Генри Уилкинс был вполне приличным,
хотя и не совсем удачливым, но на редкость проницательным молодым
журналистом. Опытные волки криминалистики пусть и не всегда хвалили его
репортажи, но часто прислушивались к его мнению. Ну, а если уж Генри
Уилкинс сидел тут и делал свое дело, то все, что вокруг него происходило,
он схватывал на лету, и коли что-то намечалось этакое, он тут же был
начеку, как и сейчас, когда дежуривший сержант снял трубку зазвонившего
телефона и шепнул своему коллеге:
- Дядя Сэм. Интересно, чего он хочет...
Репортер, конечно, мгновенно вспомнил про ограбление банка и навострил
уши. С годами он развил в себе почти невероятное искусство слышать на
расстоянии голос в телефонной трубке.
- О ком? Баткинсе? Баткинс, Джеремия Джошуа. А-а, так это тот чокнутый
профессор!..
- Почему "чокнутый"? - спросила телефонная трубка.
- Да ведь это он устроил из своего дома крепость, почти атомный бункер.
И вообще чудак, богат, как Дюпон, и холост. А что с ним, сэр?
Из ответа репортер понял только, что лейтенант интересуется профессором
исключительно по личным соображениям, и это, разумеется, удвоило его
внимание.
- Баткинс... Постойте, сэр, что-то было... А, да! Позавчера позвонил
один, тоже профессор - у нас ведь тут живет целая куча этих яйцеголовых!
Так вот, этот спрашивал совета, что ему делать: Баткинс, видите ли, не
явился к нему на еженедельный шахматный вечер. Чушь какая-то! В общем, я
ему ответил, что ничем не можем помочь - у нас никто не играет в шахматы!
На сей раз репортер не уловил реакцию лейтенанта, однако из полученного
ответа все стало ясно.
- Кто звонил? Минутку, я посмотрю. Вот: Чарльз Гарденер, Ричмонд-стрит,
сорок два. Это все? Рад, что был вам полезен, сэр!
- Ну что же, ребятки, пожалуй, сегодня уже ничего не будет, - потянулся
репортер и поплелся из комнаты.
Однако, выйдя за дверь, он быстрыми шагами направился к машине. Генри
прекрасно знал "дядю Сэма": только что-то небывало важное могло задержать
этого человека в бюро в такой час, а если он к тому же утверждал, что