"Амос Тутуола. Моя жизнь в лесу духов" - читать интересную книгу автора

базарам, и вот однажды она ушла на базар - за четыре мили от нашего города -
и оставила дома два ломтика ямса (брату и мне), как делала всегда. В
двенадцать часов по дневному времени, когда петухи прокукарекали полдень, мы
с моим братом вошли в ее комнату, где она оставляла нам поджаренный ямс - а
то на кухне его могли отравить две другие жены, которые с дочерьми, - взяли
каждый по своему кусочку и без всяких промедлений принялись есть. Но пока мы
ели в ее комнате ямс, другие жены сумели узнать, что война из-за рабов
подступила к нашему городу и скоро вломится на городские улицы, а нам они об
этом не сообщили - по ненависти - и убежали из города вместе с дочерьми, но,
конечно, без нас, тайком и украдкой, хотя догадались, что нашей матушки нет
и, значит, никто не придет нам на помощь.
А мы с моим братом, несмышленые малыши, еще не познавшие "худа" и
"добра", стали плясать под вражью стрельбу в той самой комнате, где мы ели
ямс, потому что наш город окружали горы с дремучими чащами из высоких
деревьев, и страшные звуки вражьей стрельбы доносились до нас только гулким
эхом, нисколько не страшным, а звонким и радостным. В общем, стали мы с
братом плясать, как если бы нам послышалась веселая музыка.
Но враги все ближе подходили к городу, и веселое эхо обернулось
стрельбой, а наши пляски - трясучим страхом, потому что весь город начал
содрогаться. И когда нам стало от страха невмоготу, мы выскочили из
матушкиной комнаты на веранду, но там, конечно, никого уже не было, да и во
всем городе, когда мы глянули с крыльца, тоже никаких горожан уже не было, а
только брошенные домашние животные вроде свиней, овец или коз, да наземная
птица наподобие кур, да дикие звери из ближних чащоб - такие, как волки,
обезьяны и львы, - загнанные в наш город непрестанной стрельбой. И все они
ошалело носились по улицам с ужасающим рыканьем, воем и визгом в поисках,
куда бы им спрятаться от напасти или где бы им найти хозяев. Как только мы
обнаружили, что весь город обезлюдел, нам сразу же захотелось убежать
подальше, потому что до этого мы со страхом озирались, но никуда не бежали,
а стояли на месте.
Сперва мы двинулись к северной окраине, откуда начиналась дорога в тот
город, где жила наша бабушка - матушкина мать.
Но домашние животные, а главное звери, устрашающе путались у нас под
ногами, и тогда мы помчались зигзагообразно - сначала на север, а после к
югу, где большая река пересекала дорогу, которая вела в безопасное место,
или недалекий бабушкин город.
А враги с каждым выстрелом подступали еще ближе, и мы поспешно
переправились через реку и еще поспешней побежали дальше, и когда увидели
развесистое дерево, на котором росли африканские фрукты, то свернули к
дереву, чтоб найти убежище, но, пока мы бежали со всех ног вокруг дерева, -
может, нам удастся отыскать убежище, - на землю упали два спелых плода, и
брат подобрал их и сунул в карман, а когда убежища под деревом не нашлось,
он подхватил, или взял, меня на руки, потому что я оказался по малолетству
слабый и не мог бежать так же быстро, как он. Но и сам он оказался по
малолетству слабый, чтоб нести на руках такой груз, как я, и вот, пробежав
только десять футов, он успел упасть раз пять и больше.
В общем, он выбился из последних сил, но ветер дунул нам прямо в ноздри
запахом пороха от вражьей стрельбы, и мы устрашились хуже, чем прежде, и
брат опять подхватил меня на руки и помчался со мной, как с ношей, вперед,
но, когда я заметил, что за короткую перебежку у него много раз