"Лана Борисовна Туулли. Короли и Звездочеты " - читать интересную книгу автора

раз в месяц составлять турнирную таблицу их междусобойчикового чемпионата по
мочилову. ("Гробырьком" творческий Догонюзайца называл разговаривающий и
показывающего неясные серые шумы ящичек из полуоплавленной черной
пластмассы, чтоб не возникало ненужных ассоциаций с цивилизованным гордым
словом "телевизор"). Ах, да, еще подбирать обзоры научной литературы для
Атропина и готовится к кандидатским экзаменам.

Атропин - профессор Ян Витальевич Бэлмо (ударение на первый слог, и
только посмей, Глюнов, спутать!!!) - считал Сашку чем-то вроде червя - явно
пройденный этап эволюции, но пусть живет, ради пополнения биомассы. Занятий
в аспирантуре не было никаких - не считать же занятиями попытки Петренко
говорить по-английски; к тому же Атропин настаивал, что настоящего ученого
видно только по результатам его самостоятельной работы, и постоянно
цитировал Мичурина: дескать, вот был старик! Не стоит ждать милостей от
природы! - квель мажестик, то бишь, что за мысль, что за глубина!! Фас,
Глюнов, ату природу!

Из принципа вредности Сашка отыскал в сети биографию Мичурина, вычитал,
что великого селекционера подозревали в том, что, дескать, злостно
воспользовался результатами труда трех поколений предков-садоводов, и
никаких милостей действительно не брал... он их крал, чучело огородное!

Надо бы Атропину хоть раз тот материалец показать. Или не надо?
сомневался Сашка. И продолжал, по мере сил и возможностей, купаться в море
доступной для сотрудников Объекта 65/113 информации, иногда всплывая для
того, чтобы составлять программки для бухгалтерии, чинить старичок-ноут
Евгения Аристарховича, и, как велела Петренко, поддерживать добрососедские
отношения с Курезадовым.

О, господин Курезадов! О, эти черные глаза! О, эта восточная хитрость,
помноженная на западную наглость! О, эти пэрсики, виноград и бананы,
присылаемые для несравненной Петренко - и полудикая морква, которая
доставалась столовой и царице угнетенной общепитом интеллигенции, тете Люде!

Хутор Курезадовых считался чем-то вроде почетного белого слона - он был
здесь до появления Объекта 65/113, и, как сильно подозревал Глюнов,
намеревался пережить сам Объект и даже, не приведи господи, взрыв Солнечной
системы. Хитрый хозяин "поместья" кланялся Монфиеву, предшественнику
Монфиева, предшественнику его предшественника, а предыдущему поколению
Большого Начальства кланялся аксакал Курезадов, клянясь мамой Курезадовой,
что будет поставлять укропчик, помидорчик и шашлычок "защитникам", и, что
удивительно, поставлял. Правда, лично тем, кому кланялся...

Собственно, иногда ностальжировала Петеренко, где мы - а где Курезадов;
шестьдесят с лишним километров по ущельям и долам - через горы, где чудеса,
где волки бродят... Обнесенное плетнем поместье, выстроенное в стиле
"Вернись, Изаура", и оснащенное выгоном для пяти отар овец, грунтовой
дорогой для подъезда грузовичков и конюшней для выгула начальства на
организованные охоты, действительно, по сравнению с серым бетонным Объектом
казались осколками цивилизации.