"Антон Твердов. Нет жизни никакой " - читать интересную книгу автора

Перечитав написанное, Виталий улыбнулся и продолжал:
"На улице Челюскинцев в доме тридцать семь, в третьей квартире на
первом этаже сдох хомячок Виссарионыч, но этого никто не заметил.
На Бабушкином взвозе сорвалась с крыши двенадцатиэтажного дома пегая
кошка Марина и разбилась насмерть.
В районе Ильинской площади задохнулся в газовом облаке вместе с
хозяевами пес Моисей.
От безысходности и немоты удавился в телеграфных проводах сбежавший из
домашней клетки попугай Трупик.
Над могилой Концовой день и ночь кружились голуби, роняя белоснежные
хлопья пуха, потому что одноглазый кладбищенский сторож Шурик вывалил
неподалеку кадушку гнилой капусты..."
Закончив, Дрыгайло откинулся на спинку кресла и удовлетворенно
выдохнул. Привычным пробегом по клавишам поставил под текстом статьи:
- Роман Багдадский, - потом подумал и добавил: - Главный редактор, - и
закурил.
Дрова, доставленные сегодня с утра охранником Осипом, догорали в
камине. Все еще находясь под впечатлением собственной статьи, Дрыгайло
рассеянно подумал о том, что неплохо было бы сломать старый забор на заднем
дворе редакции - потому что этот забор ничего ни от кого не загораживает, а
служит для близживущих юных оболтусов местом для письменных самовыражений.
Верный своей привычке искать во всяком явлении жизни оборотную сторону,
Виталий всегда ходил в редакцию "Саратовского Арарата" через задний двор, и
присутствующие на заборе граффити типа "Маруся - гнида", или "Олег - лох",
или "Сокол-Саратов" - высшая лига" его неизменно бесили.
- А обломки на дрова пустить, - вслух проговорил Дрыгайло.
Он нагнулся и достал из-под стола полуопорожненную бутылку дешевого
портвейна, отпил глоток и вернул бутылку в исходное положение - рядом с
ножкой стола. Виталий не признавал дорогой выпивки, потому что искренне
считал, что алкоголь - он и есть алкоголь, в каких видах его ни употребляй -
в виде коньяка ли, водки ли, дорогих иностранных напитков с
труднопроизносимыми названиями, - все равно результат один и тот же -
опьянение, мутный сон и похмелье. Тогда зачем платить бешеные бабки за
бутылку крутого заморского зелья, если на сотую часть суммы можно свободно
нахерачиться отечественной сивухой?
Дрыгайло вздохнул, снова достал бутылку, поставил ее на стол и уже не
убирал. Затем он извлек из ящика стола запыленный стакан, дунул в него и
плеснул туда портвейн. Но пить сразу не стал - покрутил в руках бутылку,
прочитал надпись на криво приклеенной этикетке:
- Вино плодово-ягодное, крепкое, розовое... Прочитав, Дрыгайло
усмехнулся и, пробормотав иронически:
- Сколько эпитетов... - опрокинул стакан в глотку.
В бутылке оставалось еще немного. Дрыгайло усмехнулся неизвестно чему,
потом поморщился, потому что вспомнил, как он сегодня утром покупал эту
самую бутылку.
Как назло, в магазине, куда по пути на новое место работы зашел
Дрыгайло, толкалась эта толстая тетка - бухгалтер из вверенной Виталию
редакции.
"Как ее зовут-то? - угрюмо подумал Виталий. - Имя еще чудное такое...
Розалина Петровна, вот. И чего она тут делает-то? Время-то рабочее уже -