"Антон Твердов. Нет жизни никакой " - читать интересную книгу автора

вообще все наши старания перечеркнуть? Поднимем шум, Велихан распсихуется, и
нас... на пенсию.
- Он нас скорее на пенсию отправит, если поймет, что на сцену прокрался
какой-то мудак, который... Может быть, он хочет навредить Велихану? Кто там
на сцене? Ты знаешь?
- Не знаю, - ответил Эдуард. - Но говорит складно. Велихан пока не
беспокоится - думает, что это номер, который есть в программе праздника.
Сядь... Не противься - давай сядем в кресло, а то на нас уже смотрят...
И правда - несколько ифритов из свиты инспектора Велихана обернулись
назад и с удивлением рассматривали покачивающегося над креслом двухголового
участкового, препирающегося с самим собой.
Гаврилыч тяжело вздохнул и дал усадить себя в кресло.
- Вот и прекрасно, - проговорил Эдуард, хотя ничего прекрасного в
создавшейся ситуации не видел. - Сидим смотрим... Может, пронесет.
- Я - смертный страх, преследующий неправедных, - раздалось со сцены, и
вдруг наступила тишина - полосы света утонули, мрак, сползший со сцены,
полностью окутал зал, и когда стал подниматься в зале недоуменный ропот,
яркая вспышка ослепила всех, и закутанная в темную ткань фигурка прокричала:
- Я - ужас, летящий на крыльях ночи. Я - Черный Плащ!!!
Эдуард и Гаврилыч переглянулись. В том месте, где лучи двух софитов
сливались в желтый крест, стоял, скрестив руки на груди, немалых размеров
селезень с синим, как баклажан, клювом. Распахнутый плащ развевался за его
спиной, хотя никакого движения воздуха в зале не наблюдалось.
Мгновение после эффектного появления было тихо, потом бас Велихана с
первого ряда проревел:
- Браво! Круто!
Эдуард вымученно улыбнулся, Гаврилыч крякнул, не смея поверить еще в
то, что непредвиденная ситуация разрешилась так просто. Ифриты, ободренные
возгласом своего начальника, зааплодировали.
Селезень нахмурился, поднял вверх руки, которые оказались крыльями, - и
аплодисменты стихли.
- Я нахожусь здесь, - заговорил он голосом не тем - замогильным,
которым объявлял себя, а противным и квакающим фальцетом. - Я нахожусь здесь
не для того, чтобы продолжать ваш удивительно бездарный праздник
самодеятельности. Я нахожусь здесь для того, чтобы разоблачить всех до
единого. Потому что это моя работа...
Селезень помедлил, покрутил клювом по сторонам и закончил -
торжественно, будто сразу после своих слов ждал бури аплодисментов:
- Потому что я - Черный Плащ!
Но аплодисментов не последовало. Эдуард и Гаврилыч, услышав о том, что
сейчас будут разоблачать, открыли рты. Велихан, судя по всему, все еще
оставался в полной уверенности, что появление селезня - запланированный
номер, потому звучно гоготнул и шевельнулся, поудобнее устраиваясь в кресле.
Ифриты-телохранители вообще ничего из сказанного селезнем не поняли, поэтому
никак не отреагировали.
Выдержав паузу, Черный Плащ продолжал:
- Начнем с первого ряда. Ифрит Гаубица. Вы все отлично знаете о том,
что ифрит Гаубица получил свое имя за то, что общается посредством одного
слова, а именно - "гау-гау". Вы находите это удивительным? - спросил
селезень у зала.