"Марк Твен. Приключения Гекльберри Финна." - читать интересную книгу автора

сделать из него человека. Он привел старика к себе в дом, одел его с
головы до ног во все чистое и приличное, посадил за стол вместе со своей
семьей и завтракать, и обедать, и ужинать, - можно сказать, принял его,
как родного. А после ужина он завел разговор насчет трезвости и прочего,
да так, что старика слеза прошибла и он сознался, что столько лет вел себя
дурак дураком, а теперь хочет начать новую жизнь, чтобы никому не стыдно
было вести с ним знакомство, и надеется, что судья ему в этом поможет, не
отнесется к нему с презрением. Судья сказал, что просто готов обнять его
за такие слова, и при этом прослезился; и жена его тоже заплакала; а отец
сказал, что никто до сих пор не понимал, какой он человек; и судья
ответил, что он этому верит. Старик сказал, что человек, которому в жизни
не повезло, нуждается в сочувствии; и судья ответил, что это совершенно
верно, и оба они опять прослезились. А перед тем как идти спать, старик
встал и сказал, протянув руку:
- Посмотрите на эту руку, господа и дамы! Возьмите ее и пожмите. Эта рука
прежде была рукой грязной свиньи, но теперь другое дело: теперь это рука
честного человека, который начинает новую жизнь и лучше умрет, а уж за
старое не возьмется. Попомните мои слова, не забывайте, что я их сказал!
Теперь это чистая рука. Пожмите ее, не бойтесь!
И все они один за другим, по очереди, пожали ему руку и прослезились. А
жена судьи так даже поцеловала ему руку. После этого отец дал зарок не
пить и вместо подписи крест поставил. Судья сказал, что это историческая,
святая минута... что-то вроде этого. Старика отвели в самую лучшую
комнату, которую берегли для гостей. А ночью ему вдруг до смерти
захотелось выпить; он вылез на крышу, спустился вниз по столбику на
крыльцо, обменял новый сюртук на бутыль сорокаградусной, влез обратно и
давай пировать; и на рассвете опять полез в окно, пьяный как стелька,
скатился с крыши, сломал себе левую руку в двух местах и чуть было не
замерз насмерть; кто-то его подобрал уже на рассвете. А когда пошли
посмотреть, что делается в комнате гостей, так пришлось мерить глубину
лотом, прежде чем пускаться вплавь.
Судья здорово разобиделся. Он сказал, что старика, пожалуй, можно
исправить хорошей пулей из ружья, а другого способа он не видит.


ГЛАВА VI

Ну так вот, вскоре после того мой старик поправился и подал в суд жалобу
на судью Тэтчера, чтоб он отдал мои деньги, а потом принялся и за меня,
потому что я так и не бросил школу. Раза два он меня поймал и отлупил,
только я все равно ходил в школу, а от него все время прятался или убегал
куданибудь. Раньше мне не больно-то нравилось учиться, а теперь я решил,
что непременно буду ходить в школу, отцу назло. Суд все откладывали;
похоже было, что никогда и не начнут, так что я время от времени занимал у
судьи Тэтчера доллара два-три для старика, чтобы избавиться от порки.
Всякий раз, получив деньги, он напивался пьян; и всякий раз, напившись,
шатался по городу и буянил; и всякий раз, как он набезобразничает, его
сажали в тюрьму. Он был очень доволен: такая жизнь была ему как раз по
душе.
Он что-то уж очень повадился околачиваться вокруг дома вдовы, и наконец та