"Марк Твен. Человеку, Ходящему во Тьме" - читать интересную книгу автора

год он начисто забыл свои слова и содержавшуюся в них высокую истину.
Ибо возник соблазн Филиппин. Это был сильный, слишком сильный соблазн.
И наш Игрок допустил грубую ошибку - повел игру по-европейски,
по-чемберленовски. Жаль, весьма жаль, что он сделал такую серьезную,
непоправимую ошибку. Именно там и тогда надо было вновь играть
по-американски. И это бы ничего не стоило, зато принесло бы нам крупный и
верный выигрыш, подлинное богатство, которое сохранилось бы навеки,
передаваясь от поколения к поколению. Нет, не деньги, не территорию, не
власть, а нечто куда более ценное, чем весь этот тлен: у нас было бы
сознание того, что нация угнетенных, несчастных рабов стала свободной
благодаря нам; наши потомки сохранили бы светлую память о благородных
деяниях предков. Ход игры зависел от нас. Если бы мы вели ее по американским
правилам, Дьюи{272} убрался бы из Манилы, как только он уничтожил испанский
флот. От него требовалось лишь одно: вывесить на берегу объявление,
гарантирующее, что филиппинцы не нанесут ущерба имуществу и жизни
иностранных граждан, и предупреждающее иностранные державы, что
вмешательство в дела освобожденных патриотов будет рассматриваться как
недружелюбный акт по отношению к Соединенным Штатам. Европейские державы не
способны объединиться даже для дурного дела - никто не сорвал бы этого
объявления.
Дьюи мог бы спокойно заняться своими делами где-нибудь в другом месте,
зная, что филиппинской армии под силу взять измором маленький испанский
гарнизон и выслать его потом за пределы своей страны. Филиппинцы установили
бы у себя государственное управление по своему вкусу, что же касается
католических монахов и их богатств, приобретенных сомнительными путями, то
филиппинцы действовали бы в отношении их так, как им диктовали бы
собственные понятия о справедливости и чести. Кстати, эти понятия на поверку
оказались ничуть не хуже тех, что существуют в Европе и Америке.
Но мы играли по-чемберленовски и лишились возможности вписать в свои
анналы еще одну Кубу, еще один благородный поступок.
И чем больше думаешь об этой ошибке, тем яснее становится, что она
может испортить нам всю коммерцию. Ибо Человек, Ходящий во Тьме, почти
наверняка скажет:
"Странное это дело, странное и непонятное! По-видимому, существуют две
Америки: одна помогает пленнику освободиться, а другая отнимает у бывшего
пленника завоеванную свободу, затевает с ним спор без всякого повода и затем
убивает его, чтобы завладеть принадлежащей ему землей".
В сущности, Человек, Ходящий во Тьме, уже говорит это, и ради пользы
коммерции необходимо преподать ему другие, более здравые взгляды на
филиппинские события. Мы должны заставить его мыслить по нашей указке. Я
считаю, что это вполне возможно, - ведь преподал же Англии мистер Чемберлен
готовые мысли по вопросу о Южной Африке, причем проделал он это ловко и
успешно. Он преподнес англичанам факты - точнее, часть фактов - и разъяснил
доверчивым людям их значение. И он оперировал цифрами - это очень хорошо. Он
пользовался формулой: "Дважды два четырнадцать; из десяти вычесть два будет
тридцать пять". Цифры действуют неотразимо, с их помощью всегда можно
убедить образованную публику.
Мой план еще смелее чемберленовского, хоть я не отрицаю, что я его
копировал. Будем откровеннее, чем мистер Чемберлен, выложим все факты, не
утаив ни одного, а затем разъясним их по методу Чемберлена. Наша