"Иван Тяглов. Шаг на дорогу" - читать интересную книгу автора

скорее, тень ее...
Дню навстречу...
Немножко кружилась голова, но мысли стали яснее. И словно вспышка в
полумраке! Да как он может сидеть, скорее к пульту!
А мелодия вырвалась из тоскливой мути:

Дню навстречу
Пробили часы поутру,
Встал над башней
Рассвет золотой,
А в ночи
Позади
Не погасли костры
И для нас не кончается бой...

Песня была не очень. Да, конечно, немного было здесь поэзии. Но она была
оттуда, сложилась сама собой в рассветный час на Артиллерийской горке, когда
стены форта приняли розовые и золотистые солнечные мазки, а город еще
кутался в синеватую дымку предутреннего тумана.
Есть пульт! Высотой в два Валькиных роста, а вдоль панели хоть забег
устраивай. И схема магистралей мерцает разноцветными контурами. Так! Вот
она, красная линия главного монорельса... Не доходит, немного не доходит до
золотистого квадрата Боевого поста. Ничего, там, конечно, есть какая-нибудь
аварийная лесенка. Валька выскочил на перрон, а позади, над пультом,
полыхнул красный тревожный огонь, стена разошлась, из открывшегося прохода
выскочила желто-серая "черепаха". Валька опережал сигнал тревоги! Он
проскочил в люк вагона-капсулы. Сложились тонкие стержни, прижимая колпак.
Исчез почти мгновенно раструб перрона. Центробежная сила прижала Вальку - к
прозрачной стенке, капсула со свистом метнулась по дуге монорельса.
Спустя секунды кабина воткнулась между кубическими колпаками какой-то
установки, замерла. Теперь наверх! Как только удержался Валька на гладком
скате подпрыгнувшего колпака! Но удержался и вцепился в поручень смотровой
площадки, перекинул тело через перила...
В бункере, как повсюду на нижних уровнях, стояли сумерки. Но вдруг за
спиной вспыхнули лиловые прямоугольники "глаз", железный голос сказал:
- Стой и не двигайся.
Валька вздрогнул, даже в животе поначалу похолодело. А потом повернулся
и, глядя в упор на "черепаху", сказал негромко: "Чтоб я металлолома боялся".
Мальчишки с Артиллерийской горки, из огненных Дней Смуты стали рядом, и он
улыбнулся ребятам. Страха не было, вот только голова кружилась все сильнее,
да еще прорезался зверский голод.
"Черепаха" неуверенно выпустила щупальца, опять втянула под панцирь.
Неожиданно сверху упал широкий луч. И другой голос, человеческий, знакомый:
"Номер десять сорок пять, отставить!" Внутри робота что-то зажужжало, он
попятился, разворачиваясь. По лестнице, потом по мостику загрохотали шаги,
все ближе, ближе...
- Номер пятьсот восьмой, ты не можешь отменить приказ, данный номером
двадцать пятым! - рявкнул вдруг робот, и щупальца метнулись наружу.
- Ах ты, железо!.. Говорил я вам, Стежнев! - Крепкий белобрысый человек
расставил ноги для упора, чуть присел. - Ложись, Валя! - Грохнуло бледное