"Андрей Тяпкин-Ляпкин. Новый мир Ивана Маляренко " - читать интересную книгу автора

треск и скрип. Это было жутко. Кто-то рядом то ли выл, то ли хрипел. Иван
изо всех сил задергался, пытаясь освободиться от страшного давления. Со
стороны его движения напоминали конвульсии или припадок падучей. Не
справившись с тем, что его держало Иван затих. Голова гудела и звенела, хотя
боль в ушах от давления пропала, а глаза смогли навести резкость.
- Эй! Где я? Тут есть кто-нибудь? - заорал Маляренко первое, что ему
пришло в голову.
- Ынок - прохрипело откуда то сверху - Ынок, не шевеись.
Наконец, несмотря на плохое освещение, Иван смог внятно рассмотреть то,
что было прямо перед его правым глазом - болт, торчащий из какой то железяки
черного цвета. Левый глаз не мог видеть ничего, потому что эта сторона лица
была плотно прижата к чему-то черному и пахнущему резиной и грязью.
"Такси!" - вспомнил он. - "Авария? Это ж меня на полу между рядами
зажало". - Перед лицом Маляренко живо нарисовалась картинка горящего
автомобиля и он с удвоенной силой стал пытаться выбраться. Наконец ему
удалось освободить правую руку и немного повернуться. Как оказалось - все
было не так страшно, как представлялось вначале.
Машина вовсе не была смята в гармошку, как думал Иван. Просто ему
'повезло' свалиться вниз головой, ноги остались болтаться под потолком
салона, а удар привел его в панику. Он действительно лежал между рядами
кресел на полу. Стащив со своей головы сумку и закинув ее подальше, Иван
смог, наконец, вылезти наверх, сесть на диван и осмотреться.
Иваныч был человек упрямый. Начав свою шоферскую деятельность совсем
еще молодым парнем на старой 'Победе', он не признавал ремни безопасности и
никогда ими не пользовался. А когда ушел из таксопарка - так и вовсе их
снял, смотав в пару рулончиков и определив их жене 'на хозяйство'. Но
настырные ГАИшники в последнее время все чаще начали останавливать Иваныча и
выговаривать ему за это дело. Когда же уговоры не подействовали, так и вовсе
оштрафовали. Если не считать ремней - то в остальном Иваныч был образцовым
водителем, скрупулезно соблюдающим все правила дорожного движения. Штраф был
событием из ряда вон выходящим и потряс старого таксиста. Так что, не найдя
дома оприходованных женой ремней, Иваныч поехал к знакомым на СТО, где всего
за бутылку водки ребята перекинули с аварийной японки пару отличных ремней,
слегка обточив застежки. Но привычке изменить было трудно и таксист все
равно ездил не пристегнувшись, а лишь для вида пропустив ремень за спиной. И
Иваныча больше не останавливали. Когда неожиданно вспыхнуло небо и яркий
свет 'выключил' зрение, Иваныч растерялся, но его ноги уже сами собой,
как-будто без его участия, давили на тормоз и на сцепление. Таксист едва
успел выключить скорость, как страшный удар погасил его сознание.
Очнулся Иваныч от острой режущей боли в лице. Он задергал головой, но
новый удар боли был такой силы, что в голова прочистилась от обморочного
тумана в одно мгновение. Осталась только чистая звенящая боль. Старый
таксист замер мумией - малейшее движение причиняло адские мучения. Глаза
почему то ничего не видели, он чувствовал что все лицо залито кровью, рот
тоже наполнялся кровью. Иваныч осторожно сплевывал, стараясь не потревожить
лицо. Через минуту сзади раздались удары и толчки в спинку кресла,
причиняющие новые страдания. От боли в ушах зазвенело и Иваныч не расслышал,
что кричал его пассажир. Собрав последние силы таксист прохрипел:
- Сынок, не шевелись.
И снова потерял сознание.