"Юрий Тынянов. Малолетный Витушишников (рассказ) " - читать интересную книгу автора

новом говорит она, и оказалось, что она говорит о новом частном приставе,
только вчера приступившем к исполнению обязанностей в Петербургской части.
Заинтересовавшись этим обстоятельством и ничего не зная о посещении
кабака частным приставом, Кошкуль 2-й вскоре выяснил, что вздорная баба все
время принимала государя императора за нового частного пристава
Петербургской части.
Обругав до последней крайности глупую бабу и сам испугавшись, поручик
Кошкуль 2-й прекратил допрос, арестовал допрашиваемую, а сам отбыл в санях
вместе с подростком для подробного допроса в полицейском управлении.
Малолетный Витушишников, проживающий на 22-й линии Васильевского
острова, сын коллежского регистратора, пятнадцати лет, показал: будучи
ребенком, он пробирался на Рыбацкую улицу в Петербургской части, где, на
углу у Введенья, как он слыхал, устроилась карусель и производили за плату
катанье детей.
С раннего детства воспитываемый отцом в правилах особо живого почитания
всей августейшей фамилии, имея у себя портрет в красках всегда висящим на
стене, - он, переходя вышеупомянутое место, увидя некоторое скопление
народа и сообразив происшествие, сразу же узнал венценосца и, приблизившись,
испросил распоряжений. Далее, подойдя к будке градских стражей, нашел стража
в сильной слабости, качающегося на ногах и с бессвязною речью, который
пояснил, что подчасок сейчас им послан не то за лекарем, не то за липовой,
- о чем доложено.
- Однако же, вы хорошо нашлись, - с уважением сказал поручик. -
Доложу о вас господину обер-полицеймейстеру как о молодом человеке, лично
известном с самой лучшей стороны государю императору. Честь имею кланяться.
Не премините засвидетельствовать почтение папеньке. Не извольте
беспокоиться, вас доставят домой казенные сани.

17
Если бы солдаты хоть на минуту могли вообразить, что у дверей питейного
заведения остановился государь император, - они, без сомнения, растерялись
бы и погибли. Их спас, а кабатчицу погубил единственно недостаток
воображения. Увидя шпиц каски, первый солдат сразу же подумал о частном
приставе, и все дальнейшие действия в питейном заведении протекали именно в
этом направлении и были продиктованы желанием спастись от частного пристава,
никак не больше.
Но и этого было вполне достаточно. Оба на мгновение вдруг ощутили зуд в
спинах от будущих и отчасти бывших палочных ударов. Пока на улице
раздавались призывы стражи, оба разом, наклоня головы, сорвались с мест и
сунулись в соседнюю комнату, бывшую в личном пользовании кабатчицы. Там,
черным ходом, минуя чулан и отхожее место, они спустились по узкой лесенке
во двор.
Кабак выходил задним своим фасом на пустырь, и огороженного двора, в
буквальном смысле, вовсе не было. Забор имелся только с одного фланга.
Картофельная шелуха, яичная скорлупа, кучка золы и вылитые помои означали
пограничную черту двора. Поэтому без всяких помех, пока снаружи шли
переговоры, солдаты, наклоня головы и таясь по правилам военных маневров,
прошли, нимало не теряя времени и не производя шума, вдаль. Там они свернули
в переулок, некоторое время намеренно плутали, а затем, находясь уже в
другом районе, разъединившись, деловым стройным шагом отправились каждый по