"А.Тюрин. Яйцо Чингисхана, или Вася-василиск. Роман" - читать интересную книгу автора

затухая в пустоте, пока вокруг не зароились вдруг другие части другого тела.
Вскоре уже Василий воплотился в новую форму, которая приспособлена была
жить там, где нет человеческих дорог. У него появились челюстеруки, два
панциря, передние и задние хвосты, бахрома отростков, три пары тонких
длинных лап и родина под лиловым небом...

В какой-то сверхположительный момент пустота была оттеснена, марево
отступило, а вместе с ним и бредовые видения. Неведомый эксперимент
закончился. Василий встрепенулся всеми своими членами -- самыми
обычными, человеческими -- и сфокусировавшимся зрением определил, что
дренажная канава из открытой стала уже закрытой, то есть над головой
появилcя свод и свет сменился тьмой. Это даже показалось уютным. Да и
вскоре забрезжил впереди день -- через какую-то сотню метров тоннель
благополучно заканчивался.

А когда Василий снова вышел на свет, то увидел поваленную колючку и
снесенные каким-то паводком столбы. Пожалуйте на волю, в пампасы. Оставив
позади зону, Василий старался ни о чем не думать, но потом в его голове стал
заседать дискуссионный клуб, который все-таки пришел к мнению, что это
экстраморфин так разлагающе действует на психику. Половина того, что он
увидел сегодня, просто -- непрекрасные видЕния, наркотические глюки. А что
касается Антона, то он просто взбесился и дал деру незнамо куда. Что и
следовало ожидать от долбанного индуиста-буддиста-пофигиста.

К концу дня Василий все-таки ступил на болотистый берег озера
Горькое. Из его амуниции мало что сохранилось, только вещмешок с
универсальной щеткой и миской, в которую нечего было класть.
Электромочалка и то сломалось, отчего теперь только лупила током и
бессмысленно скакала по спине. Ну и конечно боди-комп накрепко присосался
к груди. А еще сохранился пакетик экстраморфина. Его Василий без особого
сожаления бросил в воду. А потом без особых колебаний снова выловил и
ограничился тем, что отсыпал в озеро половину.

Василий, с трудом двигая ноги (те самые конечности, что совсем
недавно, в видЕнии, самостоятельно плясали вокруг него) собрал немного
валежника и подпалил его зажигалкой. Улегся на бочок, поджарил на костерке
одну половинку своего тела, повернулся и припек другую. Затем успел
отодвинуться, прежде чем отрубился от изнеможения и легкого дымного
отравления. Снов не было, ни приятных, типа вручения
Нобелевской премии, ни поганых, вроде круиза на барже с гробами.

Когда он прекратил спать, то почувствовал, что лучше полежать еще
немного без какого-либо движения. Ведь достаточно одной подвижки и сразу
все хором заболит, и руки, и губы, и поясница, и желудок, и его
брат -- кишечник.

Неожиданно он стал вспоминать то, что ему вспоминать не хотелось --
один малоприятный эпизод из своей армейской биографии. В армию его
призвали в конце 89 года как офицера запаса. Подобное приключилось лишь с
одним его однокурсником и лишь потому, что тот повернут был на оружии и