"Марина Юденич. Дата моей смерти" - читать интересную книгу автора

скрывается почти все золото мира. - И, встретив недоумевающий взгляд внука,
пояснил, - глубоко под землей размещены хранилища самых крупных швейцарских
банков
Теперь Гвидо казалось, что именно в этот день от твердо решил стать
банкиром.

Причиной тревоги и даже смятения барона состояла в следующем.
Утром на его столе появилась тонкая папка, предусмотрительно
доставленная кем-то из служащих
В папке содержалось всего несколько документов, регламентирующих
открытие личного номерного счета одного из крупных клиентов банка,
фиксирующих прохождение средств по этому счету и содержащих распоряжения,
относительно действий банка в случае смерти клиента, если таковая вдруг
наступит - стандартный набор документов, заполняющих тысячи подобных папок,
хранящихся в сейфах его департамента.
Этого клиента он знал лично.
Во-первых, потому, что это был очень крупный клиент: сумма на его
личном номерном счету давно исчислялась цифрой с шестью нулями, и цифра эта
постоянно изменялась, причем в сторону увеличения
Впрочем, Гвидо фон Голденбергу, как человеку, входящему в высшее
руководство банка, было известно, что у этого господина имеется еще
несколько счетов, финансовые потоки, по руслам которых текут и в ту, и в
другую сторону. Но это были корпоративные счета, то есть счета компаний,
зарегистрированных этим клиентом, и это было совсем другое дело.
Причина номер два заключалась в том, что этот человек был родом из
России, а, значит он сам, и происхождение его огромных капиталов требовали
от банка особенного, наиболее пристального внимания.
Наконец, была и третья причина, не имевшая ни малейшего отношения к
служебным обязанностям барона фон Голденберга. Этот русский откровенно
импонировал ему, хотя был значительно моложе, и принадлежал к той популяции
предпринимателей, которых в России почему-то называли "новыми русскими",
хотя в Европе, да и во всем мире для людей подобного сорта имя придумано
было давно и закрепилось за ними достаточно прочно. Имя это было "нувориш".
Человек, внезапно, а потому сомнительно для достойного общества,
разбогатевший, происхождение капиталов которого неясно, а образование,
воспитание и манеры, как правило, оставляют желать лучшего. Исключения из
этого правила, встречались лишь на страницах романов господина Дюма, но их
барон фон Голденеберг не читал даже в детстве: дед, на воспитание которому
был отдан молодой барон, был суровым прагматиком, и не видел причин
формировать сознание внука в ином ключе. В двенадцать лет Гвидо уже
предпочитал Драйзера, а в пятнадцать не без интереса штудировал Маркса.
Этот русский был совершенно чужд кругу, который Гвидо с детства считал
своим, более того, он был агрессивно чужд этому кругу, потому, что с пеной у
рта доказывал свое и себе подобных право на будущее господство в Европе и во
всем мире, во время их частых и весьма эмоциональных дискуссий. Речь шла,
разумеется, о господстве финансовом. Он был самоуверен сверх всякой меры,
амбициозен, упрям, но при всем том, необъяснимо симпатичен Гвидо. Очевидно,
в нем с избытком присутствовало то, что называют иногда отрицательным
обаянием, определили однажды для себя барон. И с тех пор при каждом удобном
случае доставлял себе удовольствие повстречаться, а значит - от души