"Марина Юденич. Гость" - читать интересную книгу автора

возможным в этих условиях для нее будущим было раннее замужество, степень
успешности определялась лишь количеством комнат в квартире избранника и
наличием той или иной модели "Жигулей", а затем - долгая-долгая и
скучная-скучная жизнь, вехами в которой стали бы рождения детей и смерть
родственников. Такого будущего Зоя не хотела категорически. Была середина
восьмидесятых - товарно-денежные отношения уже господствовали безраздельно,
и умная Зоя хорошо понимала, что единственный ее товар - это красота, товар,
впрочем, скоропортящийся и требующий особых условий хранения и роскошной
упаковки. Все это следовало незамедлительно достать. Зоя уехала, почти
сбежала в Москву. Там ей, можно сказать, повезло. Так все и говорили и
писали в многочисленных, посвященных ей материалах, сама же она говорить на
эту тему не любила и вспоминать, как завоевывала она Москву, даже наедине с
собой избегала, а когда воспоминания невольно и очень уж сильно
захлестывали, глотала антидепрессанты или напивалась в стельку в компании
многочисленных друзей. Но, как бы там ни было, в свои двадцать пять она была
одной из самых успешных и опытных, а потому дорогих российских фотомоделей.
Она купила себе двухкомнатную квартиру в престижном московском районе и
потратила очень много денег на ее обустройство, жилище было роскошным даже
по московским меркам, ее гардероб и коллекция украшений вызывали зависть
даже у эстрадных примадонн и новых русских дам, на банковском счету
скопилось несколько сотен тысяч долларов.
Это было абсолютной реальностью, но такой же реальностью было и то, что
последние полгода Зоя жила в состоянии постоянной тревоги и мрачной тяжелой
тоски: момент завершения карьеры приближался неумолимо и стремительно. Она
как никто понимала, что роскошной ее квартира будет оставаться без
постоянных вложений максимум лет пять, гардероб требует полного ежесезонного
обновления, а с появлением новых коллекций дорогущие вещи из предыдущих
стоят не дороже поношенных джинсов, что же до банковских сбережений - при ее
образе жизни их хватит на год, максимум полтора. Картинки завтрашнего дня
преследовали ее ночами, лишая сна, бессонные ночи и стресс разъедали
внешность, отшлифованную изнурительной работой и баснословно дорогими
процедурами. Выход, конечно, был - отказаться от привычного образа жизни,
вернее сказать, отказаться от собственно жизни - и тогда оставшихся денег
хватит лет на пять или, может, даже больше, если существовать уж совсем
скромно, если же вернуться домой к дряхлым родственникам, то может хватить и
им и ей на всю оставшуюся жизнь. Впрочем, слово жизнь в этом контексте она
никогда не смогла бы употребить.
"Зачем? - спрашивала она себя бессонными ночами, глядя напряженными
невидящими глазами в темный квадрат окна и почти физически ощущая, как
разъедают кожу, расползаясь по лицу невидимые до поры морщины, - зачем было
покупать за тридцать тысяч долларов костюм "от кутюр" у Шанель и платить
двенадцать тысяч за сумочку от "Картье" с застежками восемнадцатикаратного
золота..."
"Зачем? - возражала она себе. - А вспомни, что ты почувствовала, когда
в костюме только что с парижского подиума ты появилась на московской
тусовке, вспомни, как все они притихли и смотрели на тебя, вспомни, как
заискивали перед тобой те, кто еще несколько лет назад не видел тебя в упор
и, не замечая даже того, оскорблял больно и памятно".
"Подожди немного, - продолжала она изнурительный спор, - совсем
немного, и времена эти вернутся, только уже навсегда. И стоило тратить так