"Марина Юденич. Ящик Пандоры" - читать интересную книгу автора

- Так вы утверждаете, что я и не больна вовсе? Но как, помилуйте,
сударь, это может быть правдой? Ведь симптомы, объяснить которые не можете
даже и вы, не оставляют меня столь долгое время. И жизнь моя с каждым днем,
да простит мне Создатель эту дерзость, все более и более тяготит не только
окружающих меня добрых и благородных людей (говоря о них, я имею в виду и
вас, доктор), но и меня саму.
- Нет, пани Ванда. Вы позволите мне называть вас так? Ведь к этому
обращению вы привыкли с детства, и оно должно быть вам приятно.
- Бога Ради! Мне и вправду у последней черты моей радостны только
детские воспоминания и грезы моей юности. - Ванда вдруг тихо заплакала, но
это скорее были слезы, несущие облегчение и покой. Тело ее не сотрясали
рыдания, что случалось часто, особенно последние дни, и голос оставался
ровным. Впрочем, ласковый доктор почти всегда действовал на нее именно таким
образом: он вселял в ее душу если не радость и надежду на исцеление, то
покой. Возможно, поэтому суровый барон фон Рудлофф, мало доверяющий
различным новомодным опытам, особенно касающимся человеческой психики,
сиречь - души, решился на сомнительный эксперимент в собственном доме, в
результате которого прославленный венский психиатр обещал полное излечение
его молодой жены. Бароном руководило отчаяние: никто более не обещал не то
что выздоровления, но и, собственно, сохранения жизни юной Ванды.
- Пани Ванда! Мне безмерно жаль, что ныне я не располагаю ни временем,
ни согласием вашим и вашего досточтимого супруга на то, чтобы посвятить вас
хотя бы в самые поверхностные принципы науки, которую честь имею
представлять в научном сообществе. Посему объяснить вам, в чем именно
состоит ваш недуг и каким способом можно и нужно вас немедленно от него
излечить, мне будет крайне сложно. И все же я попытаюсь. Видите ли, пани
Ванда, психика наша - это и есть тот аппарат, который управляет нашими
поступками во сне и наяву. (О! Я знаю, насколько несовершенно и уязвимо
столь поверхностное определение психики, но никак иначе выразиться сейчас не
могу!) Так вот, психика наша разделена как бы на два глубоких отделения,
наподобие тех, что разделяют, к примеру, вашу сумочку, хотя мне известно, по
случаю, что женские сумочки насчитывают в действительности куда больше
отделений и кармашков, в том числе и потайных. Так что вам понять этот посыл
будет просто. Итак, емкость из двух отделений, одно из которых находится
ближе к вам, и там хранится всякая всячина, необходимая каждый день или по
меньшей мере часто. Фразы, действия, целые ритуалы, которые мы, сами того не
замечая, постоянно и очень точно исполняем именно потому, что
последовательность наших действий во время этих ритуалов немедленно
подсказывает нам суфлер, находящийся вместе с прочими важными мелочами как
раз-таки в первом отделении. Понятен ли вам мой рассказ, пани Ванда?
- Понятен, но похож на сказку, пан доктор.
- И замечательно. Отчасти это и есть сказка, сотворить из которой
истинную науку предстоит нашим далеким последователям. Итак, мы разобрались
с первым, ближним, отделением нашей емкости, или вашего ридикюля, если
желаете. Мы назовем его сознанием. Теперь перейдем ко второму. Он как раз из
серии потайных отделений, в которых не знаю уж что носят в реальности дамы и
девицы, но что касается нашего случая, в нем хранится то, что давно и прочно
забыто обладательницей ридикюля. Мы этот отдаленный уголок назовем
подсознанием. Хранится в нем много очень важной порой всякой всячины, но о
ней говорить мы теперь не станем: разговор был бы слишком длинным, да и