"Эрнест Удет "Жизнь летчика" (про войну)" - читать интересную книгу автора

резервистскую летную часть. Но они отказались меня взять."
"Почему?"
"Потому что я был тогда еще молод", признал я неохотно.
Юстиниус снова засмеялся. "И что было потом?"
"После этого я получил подготовку в качестве частного пилота на заводе
Отто в Мюнхене."
"За свой счет?"
"Мой отец заплатил две тысячи марок и отделал ванную комнату для
господина Отто."
Я хотел продолжить, но Юстиниус прервал меня, взмахнув рукой. Он
поднялся, и долго разглядывал меня своими жесткими голубыми глазами.
"Хотите летать со мной пилотом?", спросил он.
Хотя я уже ждал, что он именно так и скажет, я все равно покраснел. От
радости. Потому что Юстиниус - отличный парень. "Чертов сердитый пес",
говорили о нем курсанты.
"Конечно, герр лейтенант", взревел я против всех правил. Он кивнул мне
дружески.
"Хорошо".
Я встал и направился к двери. Не успел я дойти до нее, как он вернул
меня. "Этим вечером свободны?" Когда я ответил, что да, он сказал, "Тогда
нам нужно отпраздновать наше "'бракосочетание", Эмиль.
"Да, господин лейтенант, Франц.
Говоря с ним, я рискнул ответить именно так. На языке пилотов имя "Эмиль"
по традиции носили все пилоты, а имя "Франц" - наблюдатели. Но я еще не
осмеливался назвать его просто "Франц".
К утру мы вернулись. Я просрочил свою увольнительную и Юстиниус набросил
свой офицерский плащ мне на плечи, чтобы я смог пройти мимо часовых.
На следующий день, во время тренировочных полетов над Гриесхаймской
равниной мы с моим курсантом чуть было не разбились. Перебирая в памяти
разговоры прошлой ночи я забыл вовремя постучать по его летному шлему.
Этот парень, высокий, толстый торговец деликатесами всегда слишком
торопился выравнивать самолет при посадке. Я должен был подавать ему
команды с помощью прогулочного стека. На этот раз он получил от меня
сигнал в самый последний момент.
Четырнадцать дней прошло с тех пор, как я присоединился к 206-й
эскадрилье в Хейлигкрейце. Каждый день мы с Юстиниусом совершали несколько
полетов. Наша обычная работа заключалась в корректировке артиллерийского
огня. Мы летали над одним и тем же участком фронта, где Три Уха, черное и
белое озера, оттененные склонами Вогезов, слепили нас как бассейны с
расплавленным свинцом.
Только изредка нам приходилось летать дальше. Однажды мы залетели так
далеко, что смогли увидеть круглое навершие церковного шпиля в Диэ,
видневшегося за грядой холмов. Когда-то давно, когда началась война, мы
были мотоциклистами. Сколько же времени прошло с тех пор - девять месяцев,
или девять лет? Пятеро из нас отправились на фронт в самом начале войны, в
августе, но только трое вернулись домой в декабре. Одного убили французы,
другой покончил жизнь самоубийством, потом что не смог примириться с
войной и с тяжелыми требованиям службы. Как все это далеко в прошлом!
Иногда я думаю, что все это случилось со мной в какой-то другой жизни.
Временами мы встречали противника. Но мы, пилоты самолетов-разведчиков,