"Эрнест Удет "Жизнь летчика" (про войну)" - читать интересную книгу автора

Растяжку легко найти, она лежит на самой вершине кучи. Мы обмываем ее под
водопроводным краном и приносим капитану. Он смотрит на нее и опускает в
карман. Кузнец получает свои деньги и мы снова залезаем в автомобиль. Мы
должны ехать в Мюльхаузен. Кузнец смотрит нам вслед, качая головой.
Штабной еще не остыл. "Болваны", ворчит он себе под нос. Затем, пожав
плечами, он поворачивается к нам и неожиданно сменяет гнев на милость. "Вы
должны извинить мое волнение, господа. Но только что сегодня разбились два
летчика из вашего авиаотряда, лейтенант Винтер и сержант Прейсс. Врезались
в землю у Хартмансвейлеркопфа. Вероятно из-за того же самого дефекта. Оба
погибли!"
Наше приподнятое настроение омрачнено.
Через неделю появляется бюллетень с заметкой: "Лейтенант Юстиниус
награжден Железным Крестом первого класса, рядовой Удет - Железным Крестом
второго класса. Они сохранили свой самолет для фатерлянда".
Назначен еще один бомбардировочный рейд. На этот раз наша цель -
неприятельские укрепления в Вогезах. Полет на дальнее расстояние, так что
топливный бак заполнен до самой горловины. Кроме всего прочего мы берем на
борт два пулемета. Считается, что в этом районе часто летают французские
истребители. Кое-кто поговаривает даже о Пегу.
На взлете машина поднимается в воздух с большим усилием, как лебедь,
набитое брюхо которого слишком тяжело для его крыльев. Пулеметы,
наполненные бензином баки, новое радио, бомбы - все это тянет вниз. Я
вхожу в пологий поворот, продолжая подниматься. Под нами - аэродром.
Темная зелень пастбища, серые прямоугольники полотняных палаток. Мы
карабкаемся вверх медленнее, чем обычно - одна сотня метров, другая.
Прямо над палатками я пытаюсь выровнять машину. Она не ложится на прямой
курс, продолжая валиться на левое крыло. Я тяну штурвал вправо - но рули
больше не слушаются меня. Скорость падает! Мгновение спустя самолет
опускает нос вниз и с ускорением мчится навстречу земле.
"Юстиниус", думаю я, "Боже мой, он погиб! Как только мы коснемся земли,
двигатель отбросит назад и размозжит ему ноги". Я тяну штурвал на себя.
Толкаю его вправо, толкаю, толкаю... Прямо передо мной из отсека
наблюдателя появляется рука и хватается за расчалку. Судорожным рывком
Юстиниус выталкивает себя из кокпита и усаживается на спинку своего
сиденья. "Удет", кричит он, "Удет - У...". Грохот, треск, все темнеет... в
голове мощно гудят колокола...
И затем, после долгого перерыва, чей-то голос: "Живы, герр Удет?" Надо
мной склонилось толстое лицо Беренда, моего механика, охваченное
беспокойством.
Затем четыре сильные руки хватают меня и вытаскивают из переплетения
стали и дерева. Мое колено зажато, болит ужасно. Сначала они должны отжать
эту стальную трубку.
"Где Юстиниус?"
Беренд кивает на траву. Вот он, лежит на спине, с закрытыми глазами.
"Мертв?", - кричу я.
Беренд, успокаивая: "Нет, нет, он в порядке. Он уже спрашивал о вас".
Они поднимают меня двоем с кем-то, и осторожно кладут на траву рядом с
Юстиниусом. Какое-то время я лежу неподвижно. Надо мной бледное голубое
небо, подо мной влажная, холодная трава и твердая, дышащая испарениями
земля. Медленно я поворачиваю голову в сторону Юстиниуса. Его глаза все