"Дубравка Угрешич. Форсирование романа-реки " - читать интересную книгу автора

Рамона. У старого господина на голове была прозрачная нейлоновая шапочка, а
так как он был лысым, его лысина под прозрачным нейлоном блестела матовым
блеском и походила на какой-то фантастический купол. Все у этого старого
господина было добродушно-круглым: нос, щеки, седоватая борода, очки,
живот... В этой купальной шапочке, с животиком и тонкими ногами он казался
женщине персонажем из детской раскраски или не очень ловким волшебником.
Прежде чем она успела что-нибудь сказать, он с теплотой в голосе проговорил:
- Gracias, sefiorita...
И заковылял в сторону бассейна. Женщина улыбнулась, пожала плечами и
поставила кассету. Эту кассету подарил в прошлом году один американец,
который, так же как и этот господин, имел обыкновение плавать рано утром.
В жизни Хосе Рамона было три страсти: мать, поэзия и оперная музыка, и
для одной жизни этого было вполне достаточно. Так что когда зазвучала
"Кармен" Визе, он почувствовал прилив счастья. Он плескался в воде, как в
музыке, и в музыке - как в воде. Плавая на спине, он мог видеть синее небо,
которое просвечивало над застекленной крышей, а повернув голову - кроны
тополей с противоположной стороны улицы. Вместе с Хосе Рамоном плавали
облака и зеленые тополя. Голос Марии Каллас улетал к кронам деревьев,
шевелил их листву, как свежий ветер, - она то отливала серебром, то вдруг
темнела, - а потом возвращался сквозь стекло и, как сверкающая звезда, падал
на дно. Хосе Рамон нырял за голосом.
Немного позже дежурная заглянула в бассейн посмотреть, что делает этот
не совсем обычный посетитель. Он неловко размахивал руками, бил ногами,
отдувался, то погружался в воду, то выныривал, фыркал, переворачивался на
спину, брызгал во все стороны, а потом опять тихо исчезал, так что над водой
виднелась только его нейлоновая шапочка. Он был похож на старого, толстого и
невероятно счастливого моржа. Девушка наслаждалась картиной чужого счастья.
А потом, лежа на спине, человек посмотрел на часы, перевернулся и
медленно поплыл к лесенке. Когда он неловко выбирался из воды, дежурной
показалось, что на его лице видна улыбка. Он вылез из бассейна вперед спиной
и поднял руки, чтобы снять шапочку.
В этот момент он резко повернулся, будто почувствовав, что женщина
наблюдает за ним. Сделал он это неловко, поскользнулся и всем телом
повалился назад. Замахал руками, стараясь сохранить равновесие, и упал,
ударившись головой о бортик бассейна. Служащая подбежала, нерешительно
развела руками, потом вернулась назад к телефону и дрожащей рукой набрала
номер скорой помощи.
- Срочно! - взволнованно закричала она в трубку.
- Уберите эту музыку, черт побери! - рявкнул голос на другом конце
провода.
Мать Хосе Рамона, Луиса Гонзалес, которая любила сильные сцены,
безусловно, осталась бы довольна, если бы у нее оказалась возможность
увидеть эту и, разумеется, если бы речь не шла о ее собственном сыне.
В ходе принятого в таких случаях осмотра номера отеля все вещи Хосе
Рамона в присутствии молодого сотрудника испанского консульства были
занесены в опись и аккуратно упакованы. Сотрудник испанского консульства
взял открытку с письменного стола, прочитал ее, так как только один он из
всех присутствующих и мог ее прочитать, и положил в карман, что, конечно, не
вполне соответствовало протоколу. Он решил лично послать открытку и свои
соболезнования госпоже Луизе Гонзалес. И у него, как у каждого испанца на