"Виктория Угрюмова, Олег Угрюмов. Дракон Третьего Рейха" - читать интересную книгу автора

отзываться; кротких и ласковых длинношеев запугали своими охотничьими
плясками до того, что эти милые звери решили переселиться к подножию
горного хребта - подальше от шумных соседей, реку и лесное озеро вконец
возмутили постоянными купаниями, стиркой и рыбной ловлей, и даже сам
Лысеющий Выхухоль Хвадалгалопса - хозяин озерных берегов - согласился с
Хваталкой-Проглотом Шахухой, который верховодил в воде, что людей нужно
окоротить, пока не поздно.
Короче, распространенное в наше время мнение о том, что дети - это
цветы жизни... на могиле родителей, здесь еще не полностью оправдало себя;
однако развитие шло в известном направлении.
Поэтому, прислушиваясь к рычанию и треску, фырчанию и скрежету, а
также поглощая отвратительный запах гари, который просто невозможно
описать, лес тяжко вздыхал: что ж, этого следовало рано или поздно
ожидать. Люди! Опять люди! Что еще нужно им здесь в моей глуши, их полного
человеческого счастья?
Но на сей раз он глубоко заблуждался...
Пятеро высоких мужчин, одетых в кожаные безрукавки и облегающие
штаны, сплетенные из сотен тонких кожаных ремешков, мягкие сапоги и
короткие пятнистые плащи с капюшонами, расшитые узорами из игл,
пробирались среди зарослей густого кустарника. Они были вооружены
круторогими луками с двойной тетивой и обоюдоострыми прямыми ножами,
рукоять которых была выполнена в форме пятипалой когтистой лапы, покрытой
короткой серой шерсткой.
Это были дети Упитанного Ежа, и шли они по своим исконным охотничьим
угодьям, куда не имели права забираться ни чужаки, ни даже близкие родичи,
такие как дети Кривоногой Крысы, Линяющего Барсука и Летучей Пещерной
Собаки. Нарушение установленных границ было чревато столь серьезными
последствиями, что ни одно из многочисленных племен Лесного народа не
решалось на подобный проступок просто так, без веских причин. Но и тогда,
когда в погоне за дичью или сбежавшей от своего семейного счастья глупой
женщиной либо в поисках подгулявших сородичей случалось попасть на чужую
территорию, старались, по возможности, скрыть все следы своего пребывания
здесь.
Лесные люди были не просто искусными, но прирожденными охотниками;
они вырастали здесь бок о бок с дикими зверями и птицами, понимали их
зачастую лучше, чем городских людей, которых между собой, в чаще, называли
не иначе как посланцами Каменного или Мертвого народа. Искусство таиться,
скрываться, сливаться с листвой, водой, землей, кустарниками и деревьями
было у них в крови; а всяким уловкам и охотничьим приемам просто не было
числа. Они читали самые запутанные следы, словно раскрытую книгу; но след,
который они разглядывали в эту минуту, запутанным не назвал бы никто -
даже самый бесталанный следопыт, какой когда-либо рождался под этим небом.
Этот кто-то настолько откровенно вломился на чужую территорию, что
сам факт его нахождения здесь не мог бы укрыться ни от слепого, ни от
безумца. Охотники просто вывалились из кустов на открытое пространство,
которого еще вчера здесь и в помине не было. Кто-то разворотил землю,
растоптал, смял и сломал кусты и большие деревья, оставив позади себя
огромную просеку. Исполинское тяжелое тело проволоклось с заката на восход
солнца и удалилось в земли детей Линяющего Барсука.
Охотники присели на корточки и стали перебирать землю, перемешанную с