"Виктория Угрюмова, Олег Угрюмов. Голубая кровь" - читать интересную книгу автора

смутные, неясные ощущения, он брел на восход не в одиночку, а в компании
себе подобных. Один из них был выше остальных. Острый недобрый взгляд;
белые волосы росли не только на голове и по всему лицу, но даже на груди.
Неуклюжие, плохо гнущиеся пальцы, похожие на коричневые корни; кожа в
глубоких трещинках, забитых пылью. Его звали Стариком, и Мальчик не был
уверен, имя это или название - как камень, дерево, птица, вода.
Вода...
При мысли о воде горло предательски задергалось, делая мелкие
глотательные движения. Воду он не находил уже давно, хотя и не так давно,
как лег, уткнувшись в плоские бурые камни, Старик и смешно и нелепо
задергал задом и ногами. Мальчик тогда издал несколько грудных ухающих
звуков, и это был почти смех, а Мать сильно ударила его по щеке.
Вообще, Мать была слабой, но рука - худая, в засохшей грязи и с
желтыми, корявыми мозолями, похожими на витые раковинки, - угодила прямо в
нос;
И это было больно настолько, что слезы хлынули из глаз Мальчика,
ручейками прочерчивая крохотные русла по замурзанным щекам. Когда он
проморгался, то увидел, что плачут все - Мать, Брат, Девочка. А Старик
лежит уже не на животе, а на спине, и его заострившийся нос нахально
упирается в небо, которое выглядит так, словно подавилось этим проклятым
солнцем. И тогда Мальчик тоненько заскулил...
При жизни Старика почти все было иначе, но осознание этого факта
пришло много боли и разочарований спустя. И тогда же Мальчик
приблизительно уяснил себе, что Мать называла странным словом "опыт".
Оказалось, что опыт - это судороги в мышцах, вызванные едким соком
невзрачных ягод; шрамы и рубцы от укусов, нанесенных острыми клыками
длиннозубов; синяки и ушибы; холод и голод - большая черная дыра, в
которую проваливаются твои внутренности и визжат и корчатся, не в
состоянии выбраться оттуда. Но опыт - это и предсмертный вопль врага, и
хруст его шейных позвонков, и вкус горячей крови и жесткой вонючей шерсти
у тебя во рту; и сладкий сок, сочащийся из только что убитой и разорванной
змеи; и ночное бдение в темной и тесной пещере с осыпающимся земляным
сводом, возле которой кругами ходит обманутый голодный хищник.
И первое торжество победителя...
Очень долго Мальчик не понимал сути многих слов, которые твердила
Мать. Она произносила их бесконечно: сидя у дымного костерка, бредя по
пыльной степи и даже бессильно грозя равнодушному небу высохшим кулачком.
Когда так долго слышишь одни и те же слова, поневоле запоминаешь их,
пусть даже смысл остается от тебя скрытым. А некоторые вещи внезапно
начинаешь понимать.
И однажды Мальчик понял, что семья - это когда нельзя отбирать всю
еду у того, с кем спишь спина к спине; когда нельзя удушить ночью такую
теплую, пахнущую свежей едой Девочку и впиться в ее мягкое беззащитное
горло; когда рядом бредущий нужен тебе просто так - идти дальше одному
будет еще страшнее.
Они были семьей, а потом перестали, потому что бесконечное странствие
по каменистой пустыне вытянуло из них души. Так говорила Мать, и, глядя на
ее темно-коричневые морщинистые щеки, более похожие на сплющенные грибы
шунчала, Мальчик понимал, что душа - это Слова. Они все меньше
разговаривали друг с другом.