"Виктория Угрюмова. Обратная сторона вечности (Кахатанна #2)" - читать интересную книгу автора

огромным зеркалом в бронзовой раме в виде извивающихся драконов.
- А о ком же? - удивилась она, пытаясь пришпилить непокорную прядь.
Заколки были зажаты у нее во рту, поэтому голос стал звучать
приглушеннее.
Каэтана второй час возилась с собственной прической: за время
странствий ее и без того непокорные волосы совершенно отвыкли от
парикмахерских ухищрений и теперь на всякую попытку уложить их реагировали
бурно и неоднозначно.
- Если бы я знал... - обреченно вздохнул Нингишзида.
За те полгода, что Суть Сути и Мать Истины жила в собственном храме,
жрец привык не только к чудесам и божественным явлениям, но и к любым
неожиданностям. Его теперь трудно было удивить сообщением о том, что к
вечернему чаю ожидается кто-нибудь из Древних богов - скажем, Вечный Воин
- Траэтаона - со своим монстрообразным конем. А поэтому последнему
необходимо приготовить что-нибудь вкусненькое. Благо, что драконоподобное
верховое животное обожало обыкновенную рыбу, которой в Сонандане было
более чем достаточно.
Все происходящее Нингишзида воспринимал теперь со стоическим,
философским спокойствием. Но сегодняшний посетитель даже на него,
привыкшего ко всему, произвел неизгладимое впечатление.
Утром к храму Кахатанны подошел смешной толстый человечек - глаза у
него были разного цвета (правый - карий, левый - синий); солидное брюшко
мешало ему как следует поклониться верховному жрецу, а может, он не очень
и старался? Но Нингишзида не любил, чтобы ему кланялись: в храме Истины
быстро отвыкаешь гнуть спину перед кем бы то ни было.
Присмотревшись, жрец понял, что разными у толстячка были не только
глаза, но и все остальное. Уши у него были разноразмерные, зато солидные;
одна рука явно короче другой; брови болтались на лице на разной высоте,
производя впечатление плохо закрепленных кисточек - они ездили и
подскакивали по переносице и лбу так, словно жили отдельной, весьма
деятельной жизнью.
Наряд паломника тоже был весьма необычным: пестрый, яркий, без
каких-либо признаков симметрии - дикая смесь заплат, кисточек, помпонов и
карманов, которую нормальному человеку не пришло бы в голову называть
одеждой. К тому же толстячок постоянно находился в активном движении -
настолько активном, что Нингишзиде стало казаться, будто очертания его
фигуры тоже меняются: вот он стал выше, стройнее, вот опять переместился в
прежнюю кругленькую плотную форму.
- Приветствую тебя, почтенный странник! - молвил жрец, стараясь не
обращать внимания на очевидные странности, творившиеся с человеком.
- И я тебя приветствую, - ответил тот.
Звук его голоса потряс Нингишзиду еще более, чем внешность. Словно
прозвучало одновременно множество голосов - высоких и низких, мужских и
женских, детских и старческих.
"Наваждение какое-то", - подумал жрец и сделал незаметный знак рукой,
подзывая к себе воинов и молодых служителей: кто его знает, зачем
пожаловал нежданный посетитель.
- Я не так опасен, как ты думаешь, - немедленно отреагировал тот,
хотя вроде жеста жреца увидеть не мог. - Во всяком случае, я не опасен
здесь. Поэтому слуг можешь не звать, но... если тебе так будет спокойнее,