"Виктория Угрюмова. Баллада о зонтике в клеточку" - читать интересную книгу автора

- Вы такой оригинал, князь, - всплеснула руками Обезьянинова. Она
питала к Аскольду некую слабость, в которой сама себе боялась
признаться. Бывший киевский владыка привлекал ее не столько
благоприобретенными светскими манерами, сколько буйством и
неукротимостью разбойничьего духа. Она была готова оправдать и его
поход на Византию, и его взятие Киева, и все, что бы он ни задумал
теперь. Захоти сейчас Аскольд отправиться со своими дружинами громить,
скажем, Нью-Йорк, она бы и тому изобрела важную причину. - Зачем Вам
зонтик, если дождь существует в ином измерении?
- Не знаю, - признался Аскольд. - От души подарок был. Я с одним
эзотериком свел знакомство, занятный человек. И он подарил мне свой
зонтик.
- Как романтично, - разулыбалась Обезьянинова.
Далее разговор вошел в привычное русло; немного обсудили политику
Украинского правительства; изумились составу парламента;
помузицировали. У Аскольда был тяжелый баритон и неплохой слух. Бунге
подпевал слабым, "карманным" тенорком. В разгар вечера прибыл Ленечка
Собинов, отчего-то в огромной песцовой шапке и в шубе, подбитой
бобрами. Воротник шубы был покрыт тончайшей серебряной пеленой снега.
- Морозной пылью серебрится его бобровый воротник! - воскликнул
Гоголь.
- Но ведь красиво! Правда красиво? Аскольд, признайтесь, что Вам
понравилось! - Собинов вертелся в разные стороны, чтобы все его могли
получше рассмотреть.
Князь подошел к певцу и облобызал его от души. С Собиновым его
связывали самые теплые отношения: последний пел в опере
Верстовского**, и потому стал близок Аскольду, хотя объективных причин
и не было. Но, пути Господни неисповедимы. В этом привидения смогли
убедиться на собственном опыте.
Домовичок Вася замер от восхищения. Он был заядлым театралом, и с
этой целью сводил знакомства со всеми призраками опер, чтобы иметь
возможность посещать премьеры. Наверное, и к соседским старушкам,
которые имели к нему отдаленное отношение, он испытывал симпатию по
причине сходства взглядов на этот вопрос. Иногда даже осчастливливал
их билетами в Киевский оперный. Эти билеты оперный призрак Ахмет - в
прошлом танцовщик при дворе какого-то турецкого султана - таскал у
билетера. А еще он наловчился мастерски подделывать подписи всех
администраторов, и иногда выписывал контрамарки.
Собинов шумно восторглася зонтиком.
- Подари, княже! - он тебе, как медведю ролики!
- И ничего, ездят косолапые, - отвечал на это Аскольд.
- Ну, как корове черкесское седло!
- Возможно, - соглашался князь. - Но он мне понадобится немного
позже.
Спустя какое-то время Аскольд и Вася откланялись. Васе нужно было
смотаться в "Молочный", а Аскольд решил его проводить с зонтиком -
дождь все еще лил, как из ведра.
Они спутились мимо бывшего Института благородных девиц на
Крещатик. Благородные девицы, которым воспитание не позволяло
кокетничать в открытую, отчаянно вздыхали при виде князя и