"Виктория Угрюмова. Два героя (рассказ)" - читать интересную книгу автора

выворачивая гусеницами старую брусчатку, ворота дворца распахнулись...
И оттуда вылетел во весь опор конный отряд мушкетеров, размахивающих
сверкающими шпагами. И кирасы блестели, и гривы коней развевались...
Еще более удивишись, немцы расстреляли их из одного-единственного
пулемета, уложив на дворцовой площади весь цвет датского дворянства во
главе с наследником престола.
И поскольку они знали, на что шли, исполняя свой долг перед
королем и отечеством, то что это было: героизм или глупость?! Или
что-то третье, чему еще нет названия, потому что и долг, и честь, и
совесть - это, конечно, верно, но не описывают самого главного, того,
что можно представить, как светлую-светлую точечку, искорку в глубине
души...
Это отступление вот к чему: знают ли те, кто раздают награды, за
что они их вручают? Что именно это был за подвиг?


  

- О,кей! Будем вовремя... - сказал командир вертолета и
отключился от внешнего переговорника.
Он все решил и все взвесил.
Вроде бы, так и есть.
Когда говорили, что отступать некуда, потому что позади Москва -
сами не представляли, какие они богатые и счастливые. Ему отступать
было некуда, потому что позади не было ничего.
Чернота.
Пустота.
Глухомань. В смысле, живешь, словно в стране глухих, и никто,
никто тебя не слышит, сколько ни кричи, сколько ни надрывайся.
Только небо имело для него ценность в этом обезумевшем мире, но и
до неба нужно было еще добираться и добираться. Объективные
трудности... Субъективные трудности.
Предателем он себя не считал, потому что никого не предал.
Жене даже лучше будет. Его станут считать погибшим, дадут ей
пенсию. Сын, опять же, гордиться станет. А, может, и не станет. Кто
его знает? Он вообще неясно в кого уродился. Хороший парень, но как
троюродный. Молчит, смотрит исподлобья. Все ему чего-то не хватает;
все твердит, что у других ребят шмотки лучше и техника. Он сам мало
что в этом смыслил: ему всегда казалось, главное - чтобы небо чистое,
голубое, чтобы летать...
И еще Жорка - друг. Он-то здесь. Только вот как ему объяснить?
Командир был уверен, что слова найдутся, отыщутся. Жорке тоже терять
нечего, они всегда вместе и были, и будут. А когда он узнает, что их
ждет, то, конечно, согласится. Не может не согласиться. Незачем ему
отказываться, потому что от такого шанса не откажется ни один дурак.
Они свое отвоевали, и сполна испили из чаши чужой глупости.
И тогда, когда на неповоротливом, словно грузовик, Ми-восьмом
петляли в узких ущельях Афгана; и когда духи палили что есть дури из
"Мух" вслед, и Бог спасал, хотя его и не просили, потому что просить
было некогда. И когда капитана - виртуоза и аса - нелепо до одури