"Виктория Угрюмова. Два героя (рассказ)" - читать интересную книгу автора

новопреставленных рабов божиих - Георгия и Михаила. Пусть им небо
будет пухом.


  


- Вот ты, Ниночка, думаешь, что у нас с ним любовь была. И все
так думали. А я не отрицала, потому что неудобно. Недоделанные мы,
Ниночка, с самого детства, со школы еще. Нам такие взгляды прививают,
что без любви жить вроде как бы и стыдно, и неправдно даже. А какая, к
черту, любовь?!
Нет, когда я замуж за него выходила, я в ЗАГС как на крыльях
летела. Господи! Господи! Как же я влюблена тогда была. Ты ведь
помнишь, какой красавец на свадебной фотографии?! Высокий, стройный,
веселый. Да и потом ничего был, но в молодости... Мне казалось, что
никого надежнее на целом свете нет; что я за ним, как за каменной
стеной. Мы как-то в парке на компанию одну напоролись... Слово за
слово, что-то эти ребята про меня сказали... представляешь, не помню,
что именно. Да и стоит ли такой чушью память перегружать? Словом, Миша
тогда их разбросал, как лев шакалов. Правда-правда, я тогда в дневнике
так и записала: "Он набросился на них, как могучий лев на стаю
шакалов".
Теперь это так смешно и нелепо звучит...
А потом начались наши мытарства. Знаешь, у меня ведь тетка тоже
была замужем за военным; и я, глядя на нее, и себе представляла, что
всю жизнь придется по гарнизонам мотаться. И готовилась к этому.
Думала, буду терпеливой и любящей супругой, детей буду ему растить и
воспитывать правильно, учить их, чтобы они отцом гордились. А он у нас
вертолетчик, красавец, умница. Думала, счастливы будем. Оба молодые,
образованные, профессии в руках. Знаешь, как я хотела своей жизнью
жить! Чтобы не с мамой-папой, а с мужем, с сыном, о дочке мечтала - с
косичками рыженькими и с веснушками. И чтобы дом уютный был, и
готовить буду всякие вкусности, пироги там, вареники, борщи. Он ведь,
как всякий мужик, покушать любил.
Правильно говорят, что благими намерениями дорога в ад вымощена.
Я и представить себе не могла, что ничего этого не будет. Нет,
поначалу, когда здесь остались, я даже радовалась - все-таки дома. А я
еще совсем девочка была, что мы понимаем-то в девятнадцать лет?
Все-таки чужие города меня очень страшили, и переездов я побаивалась,
а тут все на удивление удачно стало складываться. И комнатка у нас
была - не Бог весть что, но не с родителями; ты же знаешь, Ниночка, с
мамой у меня никогда доверительных отношений не было. Мишу она сразу
невзлюбила, так что возможность совместного проживания отпала сразу.
Это уже позже, после папиной смерти, мы на какое-то время съехались;
тоже, кстати, была огромная ошибка с моей стороны.
Но самое главное, что мне и в страшном сне привидеться не могло,
что придется мужа с войны домой ждать. И знать не знаешь - привезут ли
тебе цинк, или сам в отпуск выберется. А на чем летали! Ниночка! На
чем они летали - знала бы ты, ужаснулась! На каких-то допотопных